Мелкие черты её хищного личика, умело раскрашенного дорогой косментикой, были неподвижны. Глаза, не мигая, смотрели на собеседника. Наштукатуренная мымра с хилой грудью немым изваянием восседала в кресле, а проситель не знал, куда деваться от стыда.
Оно, конечно, и раньше за здорово живешь ни один вопрос в министерстве не решался, к каждому начальнику свой подход нужен. Блядства этого тоже было, хоть отбавляй, но все-таки с оглядкой действовали. Партбилет на стол положить боялись, аморалки, как огня, страшились. И чтобы вот так в открытую... Последние годы перестройки и круто начавшаяся демократизация обнажили всю гниль и мерзость, существующую в чиновничьей среде.
Лишь один проситель, переведенный в столицу из провинции, правильно поняв намек многоопытной Нинель, рубанул с большевистской прямотой:
- Блядей на работе не держу!
И ушел, шарахнув от души дверью.
Большаков, испугавшись, что жаловаться побежит, выслал ему вслед подписанные бумаги. Но чиновник волну гнать не стал. Все обошлось.
Чаще всего секретаршу понимали правильно. И на следующий день, после разговора, появлялась просительница.
Нинель, сопроводив её в кабинет Большакова, верным цербером садилась в приемной.
- Вадим Алексеевич занят! - строго говорила она по телефону, если беспокоили.
Прорваться сквозь тощую секретаршу в кабинет живьем было вообще невозможно. Впрочем, зная порядки, никто и не пытался этого сделать.
Нинель превосходно выполняла свои обязанности.
Большаков, как только очередная жертва появлялась на пороге, окидывал её оценивающим взглядом: так, ничего себе телка, годится.
Молодых девок он не любил, от них можно было ожидать любой неожиданности. Ему нравились женщины около тридцати, которые знают, что к чему, дорожат своим рабочим местом и противиться не будут. Ну жалко, что ли, дать разочек начальнику позабавиться?.. Не убудет. Тем более, что он не урод какой, а очень даже импозантный мужчина с интеллигентным лицом. Ну, слабость у человека такая, испытывает потребность.
Жалюзи в помещении к тому времени были плотно закрыты.
Вадим не тратил много времени на обхождение, но и не торопил события. Он напоминал сытого кота, к которому в лапы попала очередная жертва. Можно сразу на неё накинуться, а лучше поиграть, для возбуждения аппетита.
Вплотную к огромному, заваленными документами столу стояли впритык два столика. На одном, как правило, ничего не лежало, а второй выполнял роль сервировочного.
