— И к счастью, — серьезно сказал Карс, — ты знаком со всеми хитрыми воровскими фокусами.
— Верно, — поучительным тоном сказал Богхаз. — Я ведь всегда говорил, что знания — очень ценная вещь. Вот увидите, как мое пристальное и глубокое изучение бесчисленных наук поможет мне сохранить спокойствие моего народа.
Он сопровождал его по Джеккере, пока они не вышли на открытую местность за городом. Тогда он стал прощаться с ними. Сняв с пальца кольцо, он вложил его в руку Карса. Слезы струились по его толстым щекам.
— Носи его, старый друг, и помни Богхаза, который так мудро направлял твои шаги в чужом мире.
Он повернулся и побрел прочь, и Карс смотрел ему вслед до тех пор, пока его массивная фигура не исчезла в путанице улиц города, в котором они когда-то встретились.
Оставшись одни, Карс и Иваин поднялись на холмы, что возвышались за Джеккерой, и разыскали вход в гробницу. Остановившись на каменном уступе, они посмотрели на лесистые холмы, на сверкающее море, на башни города, белеющие вдали в лучах солнца.
— Ты все еще уверена, — спросил ее Карс, — что хочешь все это оставить?
— Для меня здесь нет больше места, — печально ответила она. — Я должна избавиться от этого мира, как он должен избавиться от меня.
Она повернулась и без колебаний вошла в темный туннель. Гордая Иваин, которую даже боги не могли привести в смятение. Карс пошел следом за ней, держа в руке зажженный фонарь.
Они прошли под наполненным эхом сводом и через двери, на которых было написано проклятие Рианону, вошли во внутреннее помещение, где их встретила чернота — безграничная чернота странного отверстия в пространственно-временную бесконечность Вселенной.
В это последнее мгновение страх отразился на лице Иваин, и она схватила землянина за руку. Крошечные искорки заплясали и заискрили перед ними во мраке самого времени. И когда Карс, держа за руку Иваин, шагнул вперед, в черноту, с ним заговорил голос Рианона.
На этот раз не было ощущения беспомощного барахтанья в темноте.
Мудрость Рианона вела их и ободряла. Факел погас. Карс бросил его. Сердце его колотилось, и он был слеп и глух в беззвучном водовороте времени.
Снова заговорил голос Рианона:
— Смотрите теперь моим сознанием то, что не удавалось видеть еще ни одному человеку!
Пульсирующая темнота как-то странно прояснилась. Ясность ее не имела ничего общего с обычным светом.
Карс увидел Рианона.
Тело его лежало в гробу из темного кристалла и казалось навечно заключенным в его оболочку, как драгоценность — в темную оправу.
