На следующий день затянувшаяся из-за плохой погоды стоянка у берегов Дании кончилась, и корабли вышли в море.
С первого же дня этого многолетнего и многотрудного путешествия Лангсдорф целиком отдался во власть своей поистине ненасытной любознательности, всепоглощающей страсти наблюдателя и собирателя. Его путевые дневники тех лет, беглое упоминание о которых встречается в письме ученого Блуменбаху от 7 июня 1805 г. из Петропавловска,10 пока не обнаружены. О регулярности и скрупулезности их ведения, громадном объеме и содержательности записей можно судить по описанию кругосветного путешествия, изданному Лангсдорфом в 1812 г. Эта книга, кажется, достаточно точно передает настроения ее автора в ту памятную для него осень 1803 г. «Нечего и придумывать приключения в путешествии столь дальнем, как наше, или сочинять сказки о нем, — писал Лангсдорф, — оно само по себе дает такую массу замечательного и интересного, что надо стараться лишь бы все заметить и не пропустить ничего».11
7 (19) сентября во время перехода из Дании в Англию, несмотря на изнурительный шторм, трепавший «Надежду» уже не одни сутки, Лангсдорф с восторгом наблюдал получасовое северное сияние и подробно описал его. В Фальмуте он, как некогда в Лиссабоне, отправляется на рыбный рынок. Его интересуют также местные залежи олова, меди, серебра, каменного угля, рудники близ местечка Редрут, а особенно тот факт, что шахты уходят здесь на значительную .глубину под морское дно. Становится очевидным, что интересы Лангсдорфа значительно шире занятий ихтиологией и минералогией. Он узнает и о здешнем судоходстве, и о промыслах, и о торговле. Из Фальмута он возвращается на «Надежду» не только с минералами и чучелами рыб, но и с гербариями.
После того как 23 сентября (5 октября) корабли покинули Англию, Лангсдорф стал с нетерпением ждать прибытия на Канарские острова. «Все описания прежних
18
путешественников, посещавших эти острова, были уже изучены, отдельные источники сравнивались между собой, — писал он позднее о том времени. — Это давало материал: для научных обсуждений, для приятных и поучительных бесед, для шуток и остроумных высказываний».12
За время плавания от Копенгагена Лангсдорф дружески сошелся с Горнером, сблизился и с Левенштерном, но его отношения с Тилезиусом продолжали оставаться весьма натянутыми. Это не мешало, однако, соперникам- натуралистам вместе принимать участие в любительских концертах, которые устраивали на «Надежде». «Верным знаком хорошей погоды является оживление в каюте,— писал Левенштерн. — И какую музыку там можно слышать! Ромберг играет на первой скрипке, Резанов — на второй скрипке, Тилезиус — на басе, Лангсдорф — на альте, Фридерици — на первой флейте, Горнер — на второй флейте. Мы, остальные, являемся слушателями и судьями одновременно.. .».13
