Особенно трудно было артиллеристам, которым не хватало средств тяги и транспорта. Так, частям 7-го артиллерийского корпуса прорыва из-за нехватки тягачей пришлось перевозить свои орудия в два-три рейса. По-прежнему имелись перебои в снабжении горючим.
Хотя переправу войск с букринского плацдарма на левый берег Днепра мы начали ночью, тем не менее она осуществлялась под активным воздействием артиллерии и авиации противника, что резко снизило ее темпы. На устойчивость наведенных мостов и паромов резко влияли непрерывные взрывы авиационных бомб. Были и прямые попадания, вынуждавшие тратить много времени на восстановление переправ. В целом же перегруппировка прошла успешно. Много сделали для этого инженерные и химические войска. Первые построили мосты и обеспечивали их эксплуатацию, а вторые искусными дымовыми завесами маскировали переправы от налетов авиации и ударов артиллерии противника. Это до некоторой степени уменьшило число попаданий снарядов и бомб. Например, 28 октября, когда группа вражеских самолетов бомбила переправы, связывавшие букринский плацдарм с левым берегом, дымовая завеса помешала ей причинить ущерб.
Саперы, которые навели еще в период форсирования Днепра три моста понтонный и два деревянных, много раз восстанавливали их после причиненных врагом разрушений. Мастерство наших инженерных частей вынужден был признать впоследствии даже бывший гитлеровский генерал Меллентин. "Русские, - писал он, - навели через Днепр несколько переправ, причем проявили настолько большое искусство в этой области, что сумели построить мосты для переправы войск и лошадей с настилом ниже уровня воды"{93}.
Чтобы скрыть от противника уход с букринского плацдарма на север танковой армии и артиллерии усиления, 40, 27 и 47-я армии изготовили и расставили в своих полосах обороны большое количество макетов танков и орудий. Сделано это было столь мастерски, что по скоплениям этих макетов авиация и артиллерия противника усердно наносила удары вплоть до перехода наших войск в наступление севернее Киева. До этого момента и радиостанции ушедших частей работали с прежней нагрузкой на старых местах дислокации.
Все это позволило скрыть от противника осуществленную в короткий срок большую и сложную перегруппировку войск с букринского плацдарма на лютежский.
Прибыв в 38-ю армию, я располагал буквально считанными днями для ознакомления с обстановкой в ее полосе. Ибо требовалось немедленно приступить к подготовке операции. И потому, не теряя времени, объехал войска и осмотрел местность. Сопровождал меня начальник штаба армии генерал-майор А. П. Пилипенко, с которым я встречался еще минувшей зимой, когда он был начальником штаба Воронежского фронта.
