– Вам не кажется, что мы преувеличиваем рациональность Сталина и его способность к предвидению, приписывая ему наши ретроспективные догадки?
– Есть такая опасность. Но у Сталина, бесспорно, была интуиция власти. Даже его недруги считали его мастером технологии власти. Это тезис А. Авторханова, и он по-своему его обосновал, подведя нас к мысли, что Сталин – гений своего дела. Злой гений, отвратительный тиран – но гений этой самой технологии. Конечно, вы правы, мы демонизируем его, наделяем прозорливостью, которой у него не был, а вот политическое чутье у него было.
– Остались какие-нибудь следы того, что он вообще понимал все, о чем вы говорите: вот народилось новое поколение советских людей, это уже другие люди, он может им доверять…
– Есть всякие перефразировки высказываний Сталина о кадрах – его отношение к кадрам особое. Думаю, он считал эти, советские кадры более лояльными, менее затронутыми порчей.
– Это связано с его идеей тотальной чистки для создания идеального общества?
– В какой-то степени да, ведь физическое уничтожение – одновременно и социальная чистка. Советские – чистый лист бумаги, на котором, как говорил Мао, можно писать самые красивые иероглифы.
– Ну, и как они себя проявили в НКВД? Они были менее коррумпированы? Более жестоки? Большие идеалисты?
– На мой взгляд, это были уже не люди, а функционеры. Личность стерта, просто человек-функция. Это, кстати, и был тот идеал исполнительской дисциплины, который имелся в виду. Для России всегда особенно остро стояла проблема исполнительской дисциплины. Всегда была проблема с чиновничеством, с доведением важных верхушечных инициатив до самого низа, до глубинки. А эти, советские, были гораздо более вышколены и вымуштрованы. Потому что а) перед ними стоял пример предшественников; б) сами по себе, без должности, без места они были нулем, без кресла они никто, а предшественники были людьми с биографией, какие-то заслуги могли предъявить.
Но и это чиновничество потом, со временем, превращается в то же, от которого Сталин избавлялся в 37-м. Возникает необходимость нового этапа репрессий. Интересный штрих: по окончании войны Сталин не присвоил ни одного генеральского звания сотрудникам МГБ. Хватит, достаточно раздал во время войны. Кончилось тем, что естественным путем генералы вымывались: кто умирал, кого арестовывали – и все больше и больше полковников и подполковников становилось на бывших генеральских должностях, во главе региональных органов. Лишь в самом конце, в 52-м году Сталин придумал новую систему званий для чекистов: «генерал госбезопасности 1 ранга, 2- го и 3-го»… И новую структуру разведки и контрразведки, но не успел ее провести, умер. Он постоянно искал новые правила для чиновничества, постоянно перетряхивал кадры. Такое впечатление, что к концу жизни все это приобретает какой-то маниакальный характер.
