Таким, образом, животноводство в частных хозяйствах прибыльнее колхозно-совхозного. Убыточность общественного животноводства, помимо плохих кормов, связана с тем, что предприятия, как правило, не доращивают бычков и телок до нужного веса. Весь свой доход они получают осенью, а зимой и весной им уже нечем платать за энергию, горючее, семена. Вот и режут скот раньше времени.
Важное преимущество личного хозяйства – никаких налогов с доходов. Многие люди охотно рассказывали нам о своих доходах, понимая полную легальность своего бизнеса. Такая ситуация вызывает часто недовольство руководителей колхозов и фермеров, которые вынуждены отчитываться по полной программе. Тем не менее больше всего люди боятся того, что законодатель заставит их показать свои доходы с целью их налогообложения. Именно российская бюрократия, отчеты и налоги способны если не убить личное хозяйство (не добитое Сталиным и Хрущевым), то резко его подорвать и ослабить.
Но не только население зависит от колхозов, самочувствие последних также связано с тем, что и как люди выращивают на своих подворьях. В местах с особенно мощным частным хозяйством предприятия фактически давно потеряли часть работников или их рабочего времени. Люди держались и держатся за колхоз только ради пенсии, социальных гарантий и помощи, которую те оказывают своим работникам.
В целом колхозы больше всего нужны тем и там, где много частного скота. А там, где личные хозяйства имеют ярко выраженную растениеводческую специализацию с большими доходами на небольших участках (огурцы, капуста, лук и т. п.), колхоз не так важен и его легче покидают, причем нередко забирая и земельные доли, что весьма способствует полному развалу предприятия. Чуть больше нуждаются в их помощи хозяйства с картофельной специализацией, так как требуют машинной распашки и обработки более обширных участков.
Конкуренты ли фермеры?
Набор культур в крупных фермерских хозяйствах обычно тот же, что и в колхозах, то есть они выращивают зерно, подсолнечник, реже картошку. Поэтому они скорее конкурируют с крупными предприятиями, чем с населением. Эта конкуренция иногда бывает существенной. Например, в Лысогорском районе Саратовской области фермеры фактически заменили развалившиеся колхозы и производят три четверти зерна. Но такие случаи крайне редки. Даже в зерновых районах доля фермеров в общем производстве обычно не поднимается выше 6-8 процентов, а на севере – еще меньше. Тем не менее окрепшие фермеры оказывают пайщикам и своим работникам тот же набор услуг, что и колхоз. Они регулярно платят зарплату, выдают натуроплату, платят за земельные паи – все это позволяет прокормить частный скот. И люди охотно переходят со своим паем к фермерам, тем более что период антагонизма и неприятия снизу новых сельских предпринимателей прошел. Но таких фермеров, стоящих на ногах, в разных районах от 10 до 30 процентов общего числа всех фермеров. Остальные на небольших наделах едва перебиваются, и их хозяйства мало чем отличаются от типичных хозяйств населения.
