Оба молча съедают по ломтю яичницы.
Фальцвейн(подбирая хлебом крошки с тарелки). А вы – веселый человек, Иосиф.
Хесин(осклабясь). Да ну что вы! Я невоспитан и груб.
Фальцвейн. Однажды я знал человека – вашего тезку. И он был геодезистом. По крайней мере, по профессии. И как-то раз судьба его невероятным образом изменилась. (Долго смотрит на Хесина). Но в детстве он, правда, любил кошек и собак. Особенно кошек. Это я так. К слову.
Звонит телефон. Включается автоответчик. В динамике узнаваемо звучит голос известного прозаика Елеева. Хесин и Фальцвейн смотрят друг на друга. Елеев между тем оговаривает условия интервью и поздравляет Хесина с наступающим Днем Рождения, вспоминая имениннику какую-то шутку с прошлого праздника. Щелчок. Конец связи.
Хесин(отваливаясь на спинку стула). …а еще я постоянно притворялся. По любому поводу. А вы?
Занавес.
Акт 3
Редакция «Первопечатника». Утро. Ближе к полудню. За компьютерами друг напротив друга сидят Сашенька Воскресенский и Лева Булочкин. У обоих выражение лиц сосредоточенное. Не печатают – только читают с экрана. При этом Воскресенский время от времени издает гортанное «О!» и молча продолжает читать дальше. Булочкин с той же периодичностью почесывает живот. За окном дождь садит в подоконник.
Воскресенский(медленно, растягивая слова). Левочка!.. а вот ведь если Александр Венедиктович Плоцер наберет в поисковике «хер Александра Венедиктовича Плоцера», поисковик покажет ему твою домашнюю страничку… Не хорошо, Левочка. Нехорошо. В суд на тебя подаст. Словом обидным публично обзовет.
Булочкин молчит. Продолжает читать с экрана.
Воскресенский(с той же интонацией). А еще Александр Венедиктович Плоцер никогда не пригласит тебя на день рождения и не угостит вафелькой! Вот Хесина – пригласит. А тебя – нет. Все потому что ругаться, Левочка, нехорошо.
Булочкин молчит. Читает с экрана.
Воскресенский(вытягиваясь вперед). Что ты там все читаешь? Может, я тоже хочу. Пусти меня.
Булочкин(морщась). Да уйди ты, Саш, ради бога! Заманал уже прикалываться! И Хесина черти где-то носят… вот где Хесин? Первый час пошел, где он, я хотел бы знать? И где Лина? Почему я должен отвечать на звонки?
Воскресенский. Хочешь, я отвечать буду? Правда, я так отвечу, что они ничего правильно не поймут…
Булочкин. Вот именно. Уймись уже. Или ты пьяный? Вроде утро еще…
Некоторое время сидят молча. Телефон не звонит. Вдруг Воскресенский приподнимается на кресле, вытягивает руки вперед к Булочкину, будто хочет схватить его за воротник, выкатывает глаза и валится назад. Тяжело и гулко падает. Ударяется затылком о шкаф. Обхватывает лицо руками. На лице – кровь.
