ТОМАС. Где он? Мне надо предупредить его. Всем уже известно о ночном нападении. Его ищут солдаты и полицейские… двое уже близко… другие всюду… им стало известно, что он на этой горе… где он?
ОТЕЦ ДЖОН. Он ушел.
ТОМАС. Так бегите за ним! Скажите, чтобы он спрятался. Такое нападение, какое он учинил, карается виселицей. Скажите ему, чтобы он спрятался, а когда все стихнет, пришел ко мне… Что бы он ни натворил, я не брошу сына моего брата в беде. Как-нибудь устрою его на корабль, и пусть он плывет во Францию.
ОТЕЦ ДЖОН. Так будет лучше всего. Отправьте его в монастырь, пусть им займутся мудрые епископы. Им по силам распутать этот узел. А я не могу. Мне неведома истина.
ТОМАС. Вот и полицейские. Он увидит их и спрячется. Ничего не говорите. Слава Богу, что его тут нет.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Где тот парень, которого мы ищем? Люди видели, как он шел сюда вместе с вами. Вы должны отдать его в руки правосудия.
ДЖОННИ. Мы не предадим его. Уходите отсюда, не то пожалеете.
ПОДИН. Мы не боимся ни вас, ни вам подобных.
БИДДИ. Сбросим их с горы!
НЭННИ. Отдадим их воронью!
ВСЕ. Долой правосудие!
ОТЕЦ ДЖОН. Замолчите! Он возвращается. (Обращается к полицейским.) Стойте, стойте – не трогайте его. Он же не убегает, наоборот, сам идет к вам.
ПОДИН. Как же он весь светится! Я неправ, его нельзя называть предателем. Он не из нашего мира. Его место не с нами.
МАРТИН (стоит рядом с горой, на которой зажжены свечи). Et calix meus inebrians quam praeclarus est!
ОТЕЦ ДЖОН. Я должен знать, что он говорит, ведь это не его слова.
МАРТИН. Отец Джон, рай не там, куда мы привыкли его помещать. Там нет покоя, нет музыки, нет пения, но есть битва. Я видел его, я был там. Влюбленный там любит, но с еще большей страстью, всадник скачет на коне, но конь летит, как ветер, и прыгает со скалы на скалу, и везде дерутся, дерутся. В нескончаемой битве радость небес. Я думал, что битва здесь и радость тоже здесь, на земле, и все, что нужно сделать, – это вернуть прежний вольный мир наших сказаний, но нет, это не здесь; нам не дана такая радость и такая битва, пока мы не избавимся от наших чувств, от всего, что можно увидеть и потрогать, вот, как я гашу свечу. (Гасит свечу) Нашего мира не должно быть, как нет этой свечи. (Гасит другую свечу) Мы должны погасить звезды, и солнце, и луну (гасит остальные свечи), пока мы вновь не превратим все в пустоту. Прежде у меня было неправильное видение, но теперь я все понял. Где нет ничего, где нет ничего – там Бог!
