— Она была жалкой, — поправила ее мать.
— Но с ее стороны не было никакой враждебности. Она понимала решение судьи, и это при том, что оно ей не нравилось. Мы говорили об этом. И она не угрожала Бобу или что-нибудь в этом роде.
— Она была милой девочкой, — пробормотала мать.
— Живешь все эти годы рядом с кем-то, — вздохнула сестра, — и ожидаешь, что он все время будет с тобой. А потом оказывается, что его нет. Мне о многом нужно было сказать ей. — Болдт кивнул. Эти слова он слышал сотни раз в различных вариациях. Клаудия продолжала: — Я знаю, что вы ищете, сержант. По крайней мере, думаю, что знаю. Но я просто не вижу этого. Боб никогда, никогда не совершил бы такой вещи. Ни единого шанса. — Она поколебалась, внимательно глядя на Болдта, а потом протараторила номера домашнего и рабочего телефонов Боба Энрайта, уверенная, что Болдт захочет поговорить с ним. Она была права.
Сержант спросил:
— Дом принадлежал ей?
— Взят в аренду, — ответила сестра. Мать выглядела потерянной. Клаудия сказала: — Вы подумали о страховке, не так ли? Что она сожгла дом, чтобы получить страховку, и погибла в огне? Никаких шансов.
— Мы рассматриваем каждую возможность, — возразил Болдт.
— Кто-то убил Дороти? Почему? — встрепенулась мать.
— Именно поэтому сержант находится здесь, — чопорно заметила Клаудия.
— Не будь со мной так снисходительна, дорогая. Я — твоя мать. Я прекрасно знаю, что мы пытаемся сделать: найти причину, из-за чего убили Дороти. Это же абсурд, неужели вы не видите? — Она адресовала вопрос Болдту.
— Ребенок последний раз навещал свою мать…
— За день до этого, — ответила Гарриет.
— За два дня, — не согласилась Клаудия.
Этого следовало ожидать, подумал Болдт. Если взять и записать рассказы пятерых очевидцев преступления, то будьте готовы к тому, что у вас окажутся пять разных историй. Иногда совершенно разных.
Клаудия твердо сказала:
— Это было за два дня до пожара. Помнишь ужин, мама?
Мать прищурилась, задумалась, и на лице у нее появилось разочарование.
— За два дня, ты права.
— Ребенка забрал отец? — поинтересовался Болдт.
— Я в этом сомневаюсь.
Мать уточнила:
— Нет. Дороти завезла его.
— Из них двоих Дора была самой покладистой, — заметила Клаудия.
Если бы у них был хоть какой-то шанс, они наверняка солгали бы, чтобы добиться опекунства над ребенком, они с радостью составили бы заговор против бывшего мужа Дороти. Болдт был готов к такому развитию событий. И когда они не сделали ни малейшей попытки повернуть дело таким образом, он даже ощутил нечто вроде разочарования. «Не могла ли Дороти Энрайт совершить самоубийство?» — подумал он. Глядя на сестру, он произнес:
