«Тебя, Коля, наверно, в Испанию, — говорил Михаил. — Эх, как с тобой хочется!» Но его не брали: не хватало трех месяцев.
Ни Николай, ни Михаил не знали тогда, что мятеж, поднятый генералом Франко, лишь прелюдия к другой, большой войне, которую развяжет фашизм. И что на эту войну ни один из ровесников Михаила не опоздает…
От резкого торможения Шныриков едва не упал на дно кузова.
* * *
— Приехали! — выскочил из кабины Ильин.
Откатив в сторону толстый ствол, Николай выбрал топор, предварительно попробовав, хорошо ли он насажен. Провел пальцем по лезвию, достал из-за голенища брусок и ловкими, привычными движениями поправил заточку.
— Теперь в самый раз, — сказал он и, ловко перехватив топор правой рукой, взмахнул им радостно, свободно.
Плотничать Шнырикову не привыкать. Нил Крндратьевич, бывало, подолгу учил сына нужному в хозяйстве ремеслу. Внимательно следил за его самостоятельной работой, пряча улыбку в густой бороде. «Помни, сынок, — говорил, — топор на Руси всегда первым инструментом был».
Расстегнув ворот и засучив рукава гимнастерки, Николай продолжал тесать ствол неторопливыми, размеренными ударами.
«Тук!» — лезвие топора наискось врубается в ствол. «Тук! Тук!» — рука умело меняет угол, и все три зарубки отваливаются завитком, оставляя ровную белую дорожку на древесине.
Николай рубит и рубит. Его движения скупы и точны. По лицу, несмотря на прохладу, катятся капли пота.
— Перекур! — объявляет сержант Ильин.
Шныриков ударом вгоняет топор в только что начатый третий ствол и, свернув самокрутку, прикуривает.
— До вечера управимся! — прикидывает Ильин.
— Раньше.
— Не устал? — сержант дышит тяжело.
— От чего? — улыбается Николай. — Это так, физзарядка.
Он заканчивает третий ствол и переходит к последнему.
Свежеет. Грозно хмурится прикарпатское небо. Крупными каплями падает дождь. На иссиня-черном небе замысловатым зигзагом вспыхивает молния.
— Давай! Заводи! Чуть левее, взяли! — командует сержант Ильин, исполняющий и роль прораба. — Эй, Шныриков, подсоби!
Николай оставляет топор и, поднатужившись, помогает поставить бревно на место.
— Хорошо! — останавливает Ильин. — Давай скобу. Так, бей!
Гроза прошла, снова пригрело солнце.
— Обед! — останавливает работу сержант.
Только расположились с котелками, как прискакал Варакин.
— Молодцы, — осмотревшись, похвалил он.
— Еще часок, и закончим! — доложил Ильин.
— Я и приехал вас поторопить. Снова получен сигнал. Банда. Заставе приказано быть в боевой готовности.
