Конечно, можно продолжать в том же духе и спросить, где, как и когда донован и Сипар могли вместе расти, но смысла в этом не было. Вот в такую сеть и попадал все время Шотвелл.
Я почти уверен, что эти паршивцы водят нас за нос, сказал он себе.
Что за фантастическая компания! Ни мужчин, ни женщин — одни «штуки». И хоть среди них не найдешь младенцев, ребятишек старше восьми-девяти сколько угодно. А если нет младенцев, откуда берутся восьмилетние дети?
— Я так думаю, что другие твои табу, ходульники и крикуны и так далее, тоже росли с тобой вместе? — сказал он.
— Ты прав, господин.
— Ну и детский сад у вас был, — сказал Дункан.
Он продолжал жевать, глядя в темноту за кругом огня.
— В кустах что-то есть, господин.
— Я ничего не слышал.
— Чуть слышно. Кто-то бежит.
Дункан прислушался. Сипар был прав. Какие-то мелкие зверюшки бегали в чаще.
— Наверно, мыши, — сказал он.
Он проглотил рокахомини и запил ее глотком воды, чуть не поперхнувшись.
— Отдыхай, — сказал он Сипару. — Я тебя потом разбужу, чтобы самому соснуть.
— Господин, — сказал Сипар, — я останусь с тобой до конца.
— Ну что ж, — сказал Дункан, несколько удивившись. — Это очень благородно с твоей стороны.
— Я останусь до смерти, — заверил его Сипар.
— Не перенапрягайся, — сказал Дункан.
Он поднял ружье и пошел к водоему.
Ночь была тихой, и земля сохраняла ощущение пустоты. Было пусто, если не считать костра и водоема и маленьких мышей, бегающих в кустах.
И Сипара, Сипара, который улегся у костра, свернувшись калачиком, и мгновенно заснул. Он был гол, и в руках у него не было оружия. Он был голым животным, не человеком еще, гуманоидом, и все же у него была цель, которая порой ставила в тупик. Утром при одном упоминании имени Циты он дрожал и в то же время ни разу не потерял следа. Он полностью лишился самообладания на бугре, где они нашли и упустили Циту, а теперь он готов до смерти не покидать Дункана.
Дункан вернулся к костру и коснулся Сипара носком башмака. Тот сразу проснулся.
— О чьей смерти? — спросил Дункан. — О чьей смерти ты говорил?
— О нашей, конечно, — сказал Сипар и снова заснул.
Дункан не увидел стрелы. Лишь уловил ее свист и почувствовал дуновение воздуха возле шеи, и тут же стрела вонзилась в ствол дерева за его спиной.
Он отпрянул в сторону и укрылся за грудой камней. Почти инстинктивно его палец перевел затвор на автоматическую стрельбу.
Скорчившись за камнями, он осторожно выглянул. Ничего не видно. Деревья хула поблескивали под солнцем, колючие кусты были серыми и безжизненными, и единственными живыми существами казались три ходульника, мрачно шагавшие в полумиле от Дункана.
