Он крепче сжал ружье и продолжил путь.
Не бывает бессмертных зверей, сказал он себе.
За полчаса до заката он объявил привал у водоема. Скоро станет слишком темно, чтобы стрелять. С утра они вновь пойдут по следу, и тогда уж Ците придется труднее. Она ослабнет. Может, даже подохнет.
Дункан собрал сучьев и развел костер на лужайке среди колючих кустов. Сипар взял фляги и опустил их под воду, чтобы они наполнились. Вода была теплой и неприятной на вкус, но достаточно чистой, чтобы ее можно было пить.
Солнце зашло, и стало темно. Они набрали побольше сушняка и свалили его рядом с костром.
Дункан достал из кармана мешочек с рокахомини.
— Ешь, — сказал он Сипару. — Это ужин.
Проводник протянул сложенную горстью ладонь, и Дункан отсыпал ему муки.
— Спасибо тебе, господин, — сказал Сипар. — Кормилец.
— А? — спросил Дункан, потом понял, что имел в виду туземец — Ешь, — сказал он почти нежно. — Немного, правда, но восстановит силы! Завтра они нам понадобятся.
Кормилец, надо же. Может, хочет его умаслить? Через некоторое время Сипар начнет ныть, чтобы бросить охоту и вернуться на ферму.
С другой стороны, если подумать, он и на самом деле кормилец этой компании бесполых существ. Слава богу, кукуруза хорошо прижилась на красной, упрямой почве Лейарда — добрая старая кукуруза из Северной Америки. На Земле ее скармливают свиньям, делают из нее хлопья к завтраку, а здесь, на Лейарде, она стала основной пищей для осевших кочевников, которые до сих пор не могут отделаться от скептицизма и удивления при мысли о том, как это можно выращивать пищу вместо того, чтобы искать ее по лесам.
Кукуруза из Северной Америки на Лейарде растет бок о бок с вуа, размышлял он. Так оно и идет. Что-то с одной планеты, что-то с другой, еще что-нибудь с третьей, и таким образом при широком сотрудничестве планет возникает общая космическая культура, которая в конце концов, через несколько тысяч лет, может быть, создаст мир куда более разумный и понимающий, чем тот, что существует сегодня.
Он высыпал себе на ладонь немного рокахомини и положил мешочек обратно в карман.
— Сипар.
— Да, господин?
— Ты не испугался сегодня, когда донован хотел на нас напасть?
— Нет, господин. Донован не может на меня напасть.
— Ясно. Ты сказал, что донован для тебя табу. А может так быть, что и ты табу для донована?
— Да, господин. Мы с донованом росли вместе.
— Разумеется, — сказал Дункан.
Он бросил в рот пригоршню муки и запил ее глотком затхлой воды. Потом с трудом прожевал получившуюся кашу.
