А ведь ни один судья в мире больше не будет снисходителен к Мелихову. Если слабость его станет заметной, то… Как говорится, «король умер, да здравствует король!» Как тогда будет смотреть Серый? Сочувственно или презрительно? Будет ли плакать Виктория, как жены иных боксёров, или бросится его утешать? А может, встанет и потихоньку уйдет из зала, чтобы больше не появиться?
А… Ленка? Как будет реагировать она? Странно, что она спросила сегодня про этот бой. Словно вытащила из небытия, не зная об общем молчаливом согласии никогда про него не вспоминать. Игорь вдруг ясно представил её глаза – такие, как сегодня утром, решительные и сострадающие. Как будто она передавала ему: «Не бойся, я буду с тобой, я помогу». Он даже ощутил в тот момент что-то типа надежды, будто все ещё может быть хорошо.
Игорь вспомнил, как она вернулась в гостиную – с розочкой в руках, вся в своих мыслях. «Ясное дело, если Ленка и хочет помочь, так это в её интересах, – усмехнулся он про себя, призвав на помощь здравый смысл. – Продую, и останется без работы. Хватит, наконец, искать в ком-то искренность и понимание!»
– Как ты думаешь…
Голос Серого раздался так внезапно, что Мелихов даже вздрогнул.
– Что? – переспросил он рассеянно.
– Ну… Как тебе кажется… – выдавил приятель. – Есть у неё кто?
Неуверенная, почти просительная интонация – совсем не типичная для Белозерцева. Кажется, его тоже не слишком увлек кинофильм…
– У кого? – переспросил Мелихов, хотя прекрасно всё понял.
– У Ленки.
Игорь несколько секунд осмысливал вопрос – последствия прогулки в саду, не иначе. Нет, он не собирался говорить с Белозерцевым о помощнице. И неожиданная роль Серого Мелихову совсем не понравилась.
И ещё… Что-то подобное он испытывал в юности, когда новая учительница (Нина к тому времени уже уволилась) предложила ученикам почитать у доски любимые стихи, не из школьной программы. Игорь тогда мог рассказать наизусть не одно стихотворение, но ему не хотелось выставлять себя на смех. Одно дело мысленно ощущать превосходство, другое – раскрыть свои тайны перед гогочущим классом. И тут один из пацанов, крутой парень, штангист, вдруг встал и продекламировал что-то душевное, из Есенина. А никто не заржал…
На экране Бред Пит крепко зажал у стены сладкогубую Анжелину Джоули. Обычно в такие моменты Серый бросал какую-нибудь пошлую реплику, но сейчас он явно думал о другом. И Мелихову захотелось подыскать ответ, который бы того не устроил.
