Было так хорошо и спокойно, что начинало казаться, что и для Брюсова это просто замечательно. Эгоистическая часть души требовала, чтоб так все и оставалось. А там гляди – может, он и созреет для… короче, имидж станет ему совсем не нужен. Но той частью души, которая без остатка растворилась в любимом человеке, она желала, чтобы Саше позвонили хотя бы с каким предложением. Чтобы он снова занялся своим делом.
Кстати, Брюсов заставил Иру подписать доверенность, взял ее повесть, еще какие-то мелкие рассказики и съездил с ними в издательство. Подробностей он не рассказывал. Ира поняла, что ему отказали, сказав что-то грубое про ее писанину, и он просто не захотел ее расстраивать. Зато он начал почитывать ее стихи, которыми до этого момента совершенно не интересовался. Правда, некоторые свои вирши Ирина от него прятала – уж больно явно в них сквозила любовь к Брюсову и страх его потерять.
Насчет своих неприятностей Саша теперь больше молчал, ее даже расстраивало, что он не хочет делиться переживаниями. А может, его задел упрек про «мужика». Но с ней Саша оставался неизменно ласков и чуток, они даже почти не ссорились. Расстраивали только звонки его мамы – с каждым разом она давила на него все сильнее. Вскоре он вообще перестал брать трубку, попросив Иру отвечать, что его нет дома.
Да еще когда приезжал Старков и рассказывал что-то про съемки, Брюсов мрачнел, замыкался в себе. Петя начинал его утешать, что, мол, все впереди, подумаешь, каких-то два месяца без работы, но Саша сразу переводил разговор на другую тему.
В начале марта Брюсов умудрился подцепить грипп. Ира уложила его в маленькой комнате и даже отпросилась на несколько дней с работы. У Саши была высокая температура, приходилось постоянно давать ему питье, витамины и обезболивающее. Мужчины, когда болеют, становятся капризными и несчастными. Ира не считала зазорным пожалеть его сейчас, когда ему действительно плохо.
Саша не собирался сообщать матери, что болеет, но та быстро об этом узнала – вероятно, от Нади. Поэтому Татьяна Романовна снизошла до того, что поговорила с Ирой по телефону и не терпящим возражений голосом сообщила, что сейчас же приедет навестить сына.
Ира испугалась и засуетилась. В квартире было не совсем прибрано, невымытая посуда больного все еще стояла у прикроватного столика, в ванной скопилась стирка – не до уборки. Обед Ира начала готовить только с утра – накануне она только и делала, что сбивала Саше температуру большим количеством витаминных напитков. Про себя же она и вовсе забыла – не до еды. Короче, не лучшее время для визита «свекрови»…
