Посмотрите на трусы, господа. Когда они лежат в шкафу или сушатся на веревке отдельно от женских ног — это всего лишь злобно скукожившийся кусок материи с тремя омерзительными дырками. Две одинаковые дырки по бокам и одна — большая — сверху. Ничтожный кусок ткани, который почти ничего не весит, не имеет никакой силы воздействия, и у него весьма невзрачный вид. Но посмотрите на те же трусы, когда женщина решает сжалиться над ними и надевает их на свое тело. Смятая ткань гордо распрямляется, натягивается, дыры заполняются бедрами и поясницей, трусы оживают, и вдруг становится заметно, что они цветные. Они жмутся и ластятся к телу женщины, как существа, которых простили, и теперь они имеют возможность для полной самореализации. Они начинают страстно шелестеть, чуть-чуть увлажняются, немного расходятся по швам. Ура! Жизнь достигает своего высшего пика. Ничто, по-видимому, не может сравниться с чувствами трусов, заполненных плотью женщины, этими ее знаменитыми выпуклостями, одна из которых находится спереди и известна нам как мохнатый женский лобок, а две другие помещаются сзади, расположены по обе стороны разделяющей их щели и именуются ягодицами. Что еще можно к этому добавить? Разве только то, что две впадины, находящиеся чуть ниже ягодиц, — это впадины, отделяющие ягодицы от бедер, и их очертания напоминают по форме две загадочных улыбки. Две этих улыбки заставляют мужчину дрожать, покрываться мурашками и притягивают его к себе, как магнит, но чем сильнее их волшебное очарование, тем сильнее вызываемый ими страх. Результат? Сумасшествие. Сошедший с ума мужчина испытывает к трусам дикую ревность и все время пытается сорвать их с тела женщины. Он хочет увидеть их валяющимися на полу, опустошенными, отделенными от тела женщины, смятыми и съежившимися от ненависти, потому что нет больше горячей плоти, которая могла бы их заполнить. Трусы пытаются отчаянно удержать стремительно остывающий жар и быстро выдыхающиеся запахи женщины, а мужчина пытается обхватить женщину со всех сторон, как это делают трусы. Он сам стремится стать ее трусами. Но это ему, разумеется, не удается. Он слишком глуп и сам толком не знает, чего хочет. Его ласки какие-то неуверенные и суетливые, объятья — натужные, вызывающие недоверие, а тело — деревянное, негибкое, как будто он связан веревками. Посмотрите, как торопливо он забирается во внутреннюю полость живота женщины, в то время как его губы елозят по поверхности ее лица. Все это в совокупности свидетельствует о смутности его желаний, неясности намерений, растерянности и бессилии. Поэтому и продолжается очень недолго. Мужчина кончает, сползает с женщины, валится на спину, а женщина бросается к трусам и снова заполняет их своей плотью. Одним словом, в битве мужчины с трусами побеждают трусы. Мужчине ничего не остается, как снова вернуться к своим жалким мечтаниям и грезам.
