– Оливия, – сухо сказал Ферамо. – если ты будешь продолжать в том же духе, придется забить тебя камнями.
– А сначала зарыть по шею в песок?
– Ты что, подозреваешь, что я собираюсь завербовать тебя в качестве террористки-смертницы? – Он склонился к ней так близко, что она чувствовала на коже его дыхание.
Она стояла, уставившись на статуэтку «Оскара» и головной убор египетских царей, пытаясь успокоиться.
– Зачем ты мне лгал? – сказала Оливия, не поворачивая головы. Ответа не последовало. Она повернулась к нему.
– Почему сказал, что ты француз? Я же догадалась, что ты араб.
– Неужели? – Он был совершенно спокоен, разговор его явно забавлял. – И как же ты догадалась?
– Ну, во-первых, акцент. А во-вторых, ты произнес слово «шухран».
Ферамо снова медлил с ответом.
– А ты что, знаешь арабский?
– Да. Я же говорила, что некоторое время провела в Судане, и мне там понравилось… Но на самом деле я догадалась по твоим ботинкам и носкам…
– Что? По ботинкам и носкам?
– Тонкие шелковые носки и блестящие мокасины – это же любимый стиль арабских шейхов.
– Спасибо за подсказку, я от них непременно избавлюсь.
– Ну конечно, если ты хочешь скрыть свою национальность. И еще та тайная комната в твоей квартире – это молельная?
В томных глазах Ферамо не отражалось ни намека на панику.
– На самом деле это своего рода комната страха. К тому же прекрасное место для уединения и размышлений. А что касается, скажем так, небольшой неточности с национальностью, я всего лишь стремился не стать жертвой стереотипов. Далеко не все так доброжелательно относятся к нашей культуре и религии, как ты.
– Ну, ты прямо как политики, которые скрывают, что они голубые. Они так старательно от этого открещиваются, что люди начинают думать, будто быть геем плохо.
– Значит, ты считаешь, что я стыжусь того, что я араб?
В его голосе появились нервные нотки. Кажется, Пьер начал терять самообладание.
– Я всего лишь хочу понять, почему ты лгал.
Он пристально смотрел на нее своими темными глазами, в которых таилась печаль.
– Я горжусь тем, что я араб. Наша культура – древнейшая в мире. Это настоящий кладезь мудрости. Мы живем по законам духа, и наши традиции созданы нашими предками на протяжении веков. Когда я попадаю в Голливуд, меня охватывает стыд, но вовсе не из-за моего происхождения. Просто я вижу высокомерие, невежество, тщеславие, тупость, погоню за наживой. Там царит отвратительный культ тела и молодости. Там продают свою сексуальность ради славы и финансового благополучия. Люди одержимы новшествами и совершенно забыли о традициях. Всеобщая поверхностность, насчет которой ты так мило шутишь, отнюдь не безобидна – она словно спелый плод, разъедаемый изнутри гнилью.
