О да, уж насчет того, что Банкрофт не питает к ней ничего большего, у Патриции не было никаких иллюзий. Так зачем же мучить себя? То, что она его полюбила, – се собственная глупость. Но она не хотела бороться с этим чувством. Она еще очень долго будет беречь его в своем сердце.
А поцелуй… Его она будет воскрешать в памяти, наверное, до конца своих дней.
Но не это тревожило девушку, нарушая мирное равновесие ее жизни.
Случилось нечто совершенно иное. Накануне Патриция получила письмо из дома, от пастора. Он сожалел, что раньше не знал о ее желании учить детишек. Ведь всего лишь пару месяцев назад он порекомендовал на это место некую учительницу, которая уже принялась за работу. Он с нежностью вспоминал мисс Мэнган, желал ей счастья и Господнего благословения на долгие годы.
Да, именно из-за этого она и расстроилась. Ведь Патриция так рассчитывала на удачу… Она мечтала об избавлении, которое вскоре получит благодаря своей задумке, надеялась, что вскоре испытает чувства независимости и самоуважения. Но нет, теперь сдаваться нельзя! Если уж довелось всерьез задуматься над поиском работы, она не заберется снова в свою ракушку. Необходимо сделать еще одну попытку. Ничего, как-нибудь. Может быть, стоит обратиться к дяде. Дядя – тихий молчаливый человек, совершенно подчиненный своей супруге. Зато он, кажется, умен и добр. Возможно, он подскажет ей, как найти работу. Вот только разъедутся все гости, и она подойдет к мистеру Пибоди.
Но было еще одно огорчение, то самое, к которому, как казалось Патриции, она давным-давно подготовлена. Помолвка Нэнси и мистера Банкрофта.
Оставалось два дня до завершения этого длительного визита. Только что отобедали. Патриция сидела в гостиной, хотя на самом обеде не присутствовала: за столом и так было слишком много народу, и ей не хватало места. Так ей, во всяком случае, сказали еще три недели назад. Зато в гостиной для нее нашлось дело – девушка разливала чай.
После портвейна джентльмены присоединились к дамскому обществу. Мистер Банкрофт немедленно подошел к Нэнси и снова принялся осыпать ее комплиментами. Патриция, как обычно, про себя изумлялась всей этой лживой лести. Но вот, когда к ним подошла миссис Пибоди и Банкрофту удалось собрать вокруг себя почти всех гостей женского пола, – Патриции казалось, что он нарочно так подстроил, хотя она и не могла бы объяснить, как ему это удалось, – итак, когда все собрались, он взял ручку Нэнси в свою, поднес се к губам и, с мягким упорством взглянув девице Пибоди в глаза, заговорил:
