Когда звонок, наконец, прозвенел, все ученики, кроме этой счастливой парочки, толпой повалили из класса. Как обычно, в этот раз Тревор и Дарси увязли в предложениях друг другу помощи и обсуждениях планов на вечер. Затем они направились к моему столу, где Тревор любил давать различные комментарии к прошедшему уроку. Предполагалось, что это будет производить впечатление на Дарси, которая в это время, как сиамский близнец, безмолвно стояла рядом. «Вы смотрели экранизацию, в которой Эстер и Димсдейл занимались этим в куче пшеницы?» — задал вопрос он.
Я кивнула. «Выглядело красиво, но не знаю, насколько уместно смешивать наготу и зерна. То же самое, что секс на пляже, верно? Для некоторых мест песок может быть очень болезненным». Шок на их лицах доставил мне неимоверное наслаждение. Они засмеялись, и тут дверь открылась, высосав вместе с кислородом атмосферу легкомыслия. Директор Розен вошел в класс. Как ни странно, моей первой мыслью был не Джек, а то, что директор услышал мои слова, стоя за дверью. Но тут же ужасная догадка ударила меня, — я словно попала в аварию, сидя на стуле; живот скрутило острое предчувствие, пульс глухими ударами отдавался в висках. Я облизнула губы, чувствуя, как потеют подмышки. «Тревор, Дарси, увидимся завтра».
Розен хмуро взглянул на их них, с неприязнью оглядев их шеи. Его туфли с крыловидными накладками посторонились, чтобы пропустить их к выходу. Наверное, эти пятна казались ему язвами проказы. «Не держаться за руки», — бросил он им вслед. — «Все в начале года подписывали соглашение об анти-ПДА[7], забыли? Страница два кодекса поведения». На секунду они отпустили руки друг друга, но едва ступив за порог класса, с силой сцепили их снова. Я издала нервный смешок.
«Юная любовь», — пошутила я. Он начал мерить шагами класс, останавливаясь чтобы рассмотреть сомнительные плакаты, из тех, что присылают в подарок издатели учебников. Я кое-как развешала их по стенам в попытке создать гармоничную атмосферу. Здесь был плакат с датами жизни Шекспира, текст «Ворона» Эдгара Алана По, напечатанный микроскопическими буквами, чтобы вместить изображение огромной черной птицы.
«Селеста», — начал он угрюмым тоном, — «Я боюсь, у нас проблемы». Мой взгляд заметался по столу и упал на металлический промышленный степлер. Если ударить его сзади достаточно сильно, чтобы он отключился, то я успею убежать, если полиция еще не здесь. Я представила, как меня ведут, закованную в наручники, а Форд, услышав об аресте, приезжает и бежит ко мне, думая, что это недоразумение, и сейчас он во всем разберется. Я встала и осторожно подошла к окну, чтобы проверить наличие полицейских машин.
