— Ты издеваешься? — на всякий случай уточнил я, оглядывая небольшое поместье, куда меньше тех же дач на Рублёвке. Невысокий плетень, крепкий одноэтажный терем с чердаком и деревянными коньками, слева и справа лес, сзади болото, спереди чисто поле, во поле — мы! Где царство?!!
— И что, вот это вот «дворец царя Дормидонта», где в палатах чудесная птица в золотой клетке сидит? Её бери, а клетку не трогай?! Убью...
— Да что ж вы на меня-то орёте, Никита Иванович? Чем вам сирота недокормленная, ласки лишённая, всеми обижаемая не угодила?! А вот укушу, будете знать...
— Не надо, — вовремя увернулся я. — Слушай, там в окошках свет горит. Пойду-ка я на разведку. Прикину, что и как. Может, хозяева вполне себе адекватные люди и согласятся оказать содействие милиции...
— Может, и согласятся, — не стал спорить он, а даже как-то стыдливо сощурился и попросил: — Тока идите побыстрее, а? Мне тут... лапку вон на то неописуемой красоты дерево задрать бы надо, а я при вас стесняюсь...
— Э-э... да, понимаю. Я быстро.
— Быстро не надо, там вон ещё и забор есть.
— Понял, не спешу. Пометь всё, что сочтёшь нужным, мешать не буду.
— Спаси вас Господь за вашу доброту, — с чувством откликнулся серый волк и умёлся к облюбованной берёзке, а я широким шагом направился вдоль забора прямо к тесовым воротам.
Очень вежливо постучал, дождался в ответ собачьего лая и хриплых голосов разбуженных сторожей, а уже через пять минут, минуя лишний пересказ в два обыска и одну попытку отобрать служебную планшетку, меня чинно-благородно поставили пред светлые очи (это общая фраза) царя Дормидонта.
Пожалуй, и слово «царь» по отношению к этому типу в простой рубахе и серых подштанниках как-то чрезмерно льстиво. Бледный пожилой мужик размытой прибалтийской внешности, с отвисшим пузом и бегающими глазами. То есть царственности ни на грош...
— Стал быть, гришь, чё те птаха нужна?
— Да, ваша волшебная птица, — второй или третий раз терпеливо пояснял я.
Дормидонт победно оглядывал свою челядь, домашних, слуг и всех, кого мой визит застал дома, шумно сморкался в подол рубахи и продолжал изгаляться.
— Стал быть, птаху те? За просто так, да? А может, она чё, денег стоит? У тя деньги-то есть, убогий?
— Участковый.
— Один хрен. Дай деньгу, дам птаху! — логично предложил Дормидонт. — А коли деньги нетути, так и... Вона ворону лови! Небось она энто, забесплатная...
Все неуверенно похихикали. Я для вежливости тоже, хотя мне-то было абсолютно не смешно.
