— Тогда я в безопасности. — В этом заявлении прозвучало куда больше убежденности, чем она могла испытывать.
Сеиварден с шумом вышла из ванной комнаты и упала обратно на постель, руки дрожали, дыхание было учащенным и неглубоким.
— Я вытаскиваю руку из-под куртки, — сказала я и сделала это. Медленно. Пустую.
Стриган вздохнула и опустила свой пистолет.
— Я, наверное, все равно не смогла бы тебя застрелить.
Потому что она была уверена, что я радчаайская военнослужащая и потому — в броне. Конечно, если бы она застала меня врасплох или выстрелила прежде, чем я развернула броню, она действительно могла бы меня убить.
И конечно, у нее есть тот пистолет. Хотя он мог быть и не под рукой.
— Могу я получить назад свою икону?
Она нахмурилась, а затем вспомнила, что все еще держит ее.
— Твою икону.
— Она принадлежит мне, — прояснила я.
— А сходство есть, — отметила она, вновь посмотрев на нее. — Откуда она?
— Издалека. — Я протянула руку. Она вернула ее, я тронула пальцем той же руки защелку, фигурка опустилась, и основание ушло в золотой диск.
Стриган пристально посмотрела на Сеиварден и нахмурилась.
— Твой бродяга беспокоится.
— Да.
Стриган покачала головой, то ли с досадой, то ли с раздражением, и направилась в свой лазарет. Вернувшись, она подошла к Сеиварден, наклонилась и протянула к ней руку.
Сеиварден вздрогнула, откинулась и схватила Стриган за запястье с явным намерением его сломать. Но Сеиварден уже не та, какой была когда-то. Разгульный образ жизни и, как я подозревала, недостаточное питание сделали свое дело. Оставив руку в тисках ее хватки, Стриган другой рукой выхватила из своих пальцев белый ярлычок и прилепила на лоб Сеиварден.
— Мне не жаль тебя, — произнесла она на радчааи. — Просто я врач. — (Сеиварден смотрела на нее с необъяснимым ужасом.) — Отпусти меня.
— Отпусти ее, Сеиварден, и ляг, — резко сказала я. Она еще две секунды таращилась на Стриган, а затем сделала, как ей велели.
— Я не буду его лечить, — сказала мне Стриган, когда дыхание Сеиварден замедлилось и мышцы обмякли. — Это просто первая помощь. И я не хочу, чтобы он впал в панику и расколотил мои вещи.
— Я иду спать, — ответила я. — Мы можем продолжить разговор утром.
— Уже утро. — Но она больше не спорила.
Она не настолько глупа, чтобы обыскивать меня во сне. Она понимает, как это опасно.
И она не застрелит меня, пока я сплю, хотя это простой и действенный способ избавиться от меня. Во сне я была бы легкой мишенью для пули, если бы не развернула свою броню сейчас и не оставила ее в таком положении.
