– Нелегкая наша судьба бабья, – грустно скажет соседка, покидая дом.
7
Советская власть в сибирской глубинке установилась значительно позже, чем в центральной России. Александр Георгиевич Михайлов воспринял ее без энтузиазма, но не враждебно.
В июльский жаркий день, когда селяне изнывали от жары и покосом занимались только по утрам, в село приехали сотрудники НКВД. По их сведениям, в селе скрывались контрреволюционеры. К поиску посторонних подключился комитет бедноты. Они обошли село и обыскали каждый дом, но никого подозрительного не нашли.
– Не может быть, чтобы в селе не было контры, – произнес сотрудник НКВД.
– Надо посмотреть у лесника, – предложил нетрезвым голосом председатель комбеда Федор.
– Обыскать дом лесника! – приказал уполномоченный.
Трое комитетчиков, обливаясь потом, поспешили к колхозной конюшне. Стояла июльская жара, почти месяц не было ни одного дождя. В дверях их встретил сторож – дед Кондратий:
– Куда разогнались?
– Открывай ворота! – приказал Федор.
– Это еще зачем?
– Коней седлать будем.
– Мне указание дать коней не поступало.
– Я тебе разве не указ? – произнес Федор и грубо оттолкнул старика от дверей.
Его товарищи распахнули ворота, а он подошел к вороному племенному жеребцу и отвязал недоуздок. Конь мотнул головой, вырвал недоуздок из рук и поднялся на дыбы. Федор еле успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта.
– Не тронь жеребца! – закричал дед Кондратий. – Зашибет!
Федор не на шутку испугался. Он никогда не имел своих лошадей. Поле пахал ему брат. Выбрав смирную лошадь, снял со стены седло и накинул на круп.
– Что творишь, бестолочь, положи сначала подседельник, – произнес сторож, а сам подумал: «Голь перекатная, коня запрячь не может, а туда же, в начальство лезет».
Кондратий помог запрячь лошадей и напутствовал:
– Жара стоит несусветная, езжайте шагом, а то запалите лошадей, не дай Бог.
– Знаем, – ответил Федор и пустил лошадь рысью.
Он торопился. Ему очень хотелось отличиться, задержав контру. До дома лесника было пять верст по накатанной дороге вокруг лесного массива. Федор знал тропу через лес, которая короче в несколько раз, и свернул на нее. Лесная прохлада освежала вспотевшее лицо, легкие наполнял воздух с запахами хвои и смолы. Ударив лошадь голыми пятками и дернув уздечку, погнал быстрее. За поворотом перед ним неожиданно оказалась наклоненная поперек дороги вершина березы. Федор растерялся и не успел пригнуться к шее лошади. Удар пришелся в грудь. Обняв ствол руками, он повис над дорогой и закачался на высоте около сажени. Лошадь, освободившись от седока, убежала по тропе.
