ДЖЕННАРО возвращается с новой партией платья.
В покер? Знаю, знаю, как это бывает: начать с бобов, а кончить ананасами в шампанском?
СОРРЕНТИНО. Да бросьте вы об этом… Я-то знаю… мужчина есть мужчина….
ЭДУАРДО (делая вид, что злится на самого себя). Мужчина остается мужчиной до тех пор, пока не перестанет им быть! Нет, нет и нет! Я должен был встать (подымается) и сказать: «Господа! Вы думаете, что к вам забрел Аристотель Онассис?» (Снова садится.) Это одно. А еще я должен был сказать: «Видали? Покамест мы играем на фасоль, ко мне приваливают и фулы и королевские флеши. Но как только переходим на деньги — ничего, кроме пар валетов или десяток!» Словом, к концу вечера я оказался должен чистенькими триста тысяч лир! (Понижая голос.) Понятно, на слово!
СОРРЕНТИНО (снова гладит его волосы). Ладно, будет… все уже позади… Мы уже уплатили, не так ли?
ЭДУАРДО (бросаясь перед ней на колени и покрывая его руки поцелуями). Ну а я… нашедший такого ангела-хранителя, который помог мне уплатить долг чести, что могу я сделать для вас? Не думать об этом? Нет, милая моя Адальджиза, мне стыдно жить, стыдно дышать одним воздухом с вами!
СОРРЕНТИНО. А все потому, что вы настоящий мужчина! Только хватит об этом! Я пришла к вам … Я тут… (Одной рукой ласково треплет его за щеки, другой щупает его бицепсы.)
ЭДУАРДО (лицо его выражает испуг, как это бывает перед лицом неминуемой опасности; он мягко избегает вот-вот готовых раскрыться объятий, отсаживается от вдовы на разумное расстояние). А вы, Адальджиза, вы-то как поживаете? Обдумали, что я вам советовал? Перестановку сделали? Протерли мебель спиртом, чтобы отбить этот ужасный запах табака? Убрали коллекцию трубок?
СОРРЕНТИНО(шепотом). Да… Сегодня служанка принесет ее вам…
ЭДУАРДО. Разумно! А убранство спальни заменили?
СОРРЕНТИНО. Заменила. Теперь там все бледно-розовое. (С тяжелым вздохом.) Но это ничему не помогло.
ЭДУАРДО. Как так?
СОРРЕНТИНО. Ох, дон, Эдуардо, лучше не спрашивайте! Никому бы не пожелала… (не выдержав) подобных мучений!
ЭДУАРДО. Мучений? Вы говорите о постигшей вас утрате?
СОРРЕНИНО. Отчасти… Конечно, в основе всего именно это… Но самое страшное — это отсутствие… Дон Эдуа, при вашем-то уме и проницательности разве вы не понимаете состояние вдовы… еще совсем молодой?…
ЭДУАРДО (с серьезным беспокойством). Как же, как же… Однако…
СОРРЕНТИНО (в порыве откровенности). Представьте себе, если с одной чаши весов снимут груз, оставив его на другой? Что произойдет с весами?
