вилка казалась слишком тяжелой и неудобной. Я провозился с ней несколько секунд и со второй попытки умудрился все же воткнуть ее в пюре. Потом мне снова пришлось поднапрячься, чтобы донести эту дурацкую штуковину до рта.
Пюре было превосходным! В меру теплое, почти без соли и с легким привкусом растаявшего свежайшего масла.
– Божежжжмой, – пробормотал я с набитым ртом. После чего снова потянулся к тарелке.
Управляться с вилкой во второй раз было легче, в третий – еще легче, и, не успел я опомниться, как тарелка опустела, и я уже соскребывал с нее последние остатки, отправляя их в рот. Сарисса наблюдала за мной с довольной улыбкой.
– Что, небось, всю физиономию перемазал? – поинтересовался я.
– Это значит, что еда вам понравилась, – ответила она, поднося салфетку к моему лицу, чтобы аккуратно вытереть его. – И было приятно услышать наконец ваше имя, Гарри.
Послышался приближающийся звук легких ровных шагов.
Сарисса немедленно встала, повернулась и грациозно опустилась на колени, склонив голову.
– Ну? – нетерпеливо спросил бархатистый женский голос.
Все мое тело содрогнулось, отозвавшись на него. Так начинает дрожать гитарная струна, реагируя на раздавшийся рядом с ней и попавший точнехонько в резонанс звук.
– Он пришел в себя, Ваше Величество, вспомнил мое имя и свое собственное. Ел самостоятельно.
– Чудесно, – произнес голос. – На сегодня ты свободна.
– Благодарю, Ваше Величество, – ответила Сарисса. Она поднялась с колен, взглянула на меня, и сказала:
– Рада, что вы чувствуете себя лучше, сэр Рыцарь.
Я попытался выдать нечто остроумное, но не нашел ничего лучше, как ляпнуть:
– Позвони мне.
Она удивленно фыркнула, едва не рассмеявшись, но бросила боязливый взгляд в сторону полога и исчезла за занавеской. Звук ее кроссовок, шуршащих по паркету, постепенно растаял вдали.
За пологом у изножья кровати начала перемещаться тень. Я знал, кому она принадлежит.
– Ты прошел свой надир, – проговорила она явно довольным тоном. – Ты растешь, а не убываешь, мой Рыцарь.
Внезапно мои мысли спутались настолько, что говорить было почти невозможно, все же мне удалось выдавить:
– Ну, это ведь как обычно. Растешь вверх, растешь вниз.
Она не стала отдергивать занавеску, просто скользнув сквозь нее. Тонкая ткань на секунду прижалась к ее телу, очертив великолепные формы. Встав рядом с кроватью, она медленно выдохнула, глядя на меня сверху вниз: в ее зрачках кружились и плясали мерцающие зеленые искорки.
