На кургане воинской славы
Здесь до неба близко-близко,
И огонь – душа живая –
Рвётся к плитам обелиска,
До багровых звёзд взлетая.
И не молкнут птичьи стоны,
И горит неугасимо
Свет, над миром вознесённый,
Как страны спасённой имя.
Русская правда
В годы бед и насилий,
В годы смертных боёв
Были правдой России
Причитания вдов.
Но сгорали закаты,
А рассветы цвели,
И шагали солдаты
По просторам земли.
И когда мы вершили
Справедливую месть,
Были правдой России
Наша совесть и честь.
Романтизм житейских черт
Литература
/
Литература
/ Колесо обозрения
Замшев Максим
Теги:
Александр Купер
,
Таймери
,
Надея
,
Не мой день
Александр Купер.Таймери. – М.: Время, 2015. – 190 с. – 1000 экз.
Надея. – М.: Время, 2015. – 1000 экз.
Не мой день. – М.: Художественная литература, 2015. – 384 с. – 1000 экз.
Проза Александра Купера ворвалась в современный литературный контекст довольно неожиданно, существовала в нём непредсказуемо и, найдя свою нишу, заняла её прочно и комфортно. В текущем году Купер порадовал своих поклонников новыми книгами. Ну что же! Наведём на них наш объектив и попробуем разобраться, что за явление перед нами. Сразу скажу, что, на мой взгляд, сила творческого метода Купера в том, что его реализм лишён даже минимального намёка на художественную условность, призванную упростить и адаптировать для читателя описываемые события. Это реализм, нацеленный на пристальность, на пересиливание унылости открывающихся картин и замены их на нечто эксклюзивное, по-новому рассмотренное, и только под этим взглядом обретающее настоящие качества. В изобретательности Купер иногда даже соревнуется с самой реальностью, не обращая никакого внимания на не бесспорный камертон ныне модной документальности, а подчас и псевдодокументальности.
Роман «Не мой день», выпущенный издательством «Художественная литература» в этом году, – это объёмное и полифоническое повествование, населённое весьма узнаваемыми, но в то же время загадочными персонажами. Сюжет довольно прихотлив. В его основе события, происходящие в небольшом подмосковном городке Зачекинске, в результате постсоветской чехарды превратившегося в площадку для выгона бандитских группировок, коррумпированных милиционеров, деклассировавшихся и социально шалящих интеллигентов. Главных героев – бывших школьных учителей интеллигентов Купера и Карлова – волны вседозволенности вынесли на берег полного отсутствия самоидентификации, и они принялись судорожно обустраиваться на этом дикарском берегу. Пересказывать все приключения героев нет резона. Ведь они не столько формируют сюжет, сколько создают авторскую картину мира – объективную, динамическую, увлекательную и в то же время отталкивающую. Надо сказать, что события автор разворачивает мастерски. Постепенно, как пазл, фрагмент за фрагментом, складывается вселенная этого романа. И несмотря на то что в ней заправляют бандиты и представители сомнительной богемы, она не лишена авантюрной привлекательности. Купер с настойчивостью психологиста пытается докопаться до того, как обычные подмосковные мальчики становятся авторитетами криминального разлива и как школьные учителя превращаются в картёжников и продавцов крайне сомнительного гуманитарного продукта не менее сомнительным покупателям. (По сюжету Купер и Карлуша держат крайне успешный сайт стихотворной матерщины.) К прямым выводам на сей счёт автор читателей не подводит, но в их сердцах рождаются скорее жалость и сострадание, нежели ненависть и отвращение. Особый колорит тексту придают глухонемые красавицы героини, также ставшие частью криминального мира, но всё же находящиеся в поисках своей человеческой сути, несмотря на предлагаемую бесчеловечную обстановку. Этот приём можно назвать выдающейся авторской находкой, придающей роману объём и особую литературную органичность. Он отсылает нас к классике XIX века, особенно в части её страдательной актуальности и внимания к тем, кто выпадает из социальной парадигмы. Но если героини прошлого мучились от унижений, то нынешние берутся… за оружие. Здесь есть над чем поразмышлять читателю, любящему непредсказуемые аллюзии. Не мы такие – жизнь такая… Подмена себя настоящего на себя приспособившегося – больная тема для Купера. Он изучает её в романе подробно и со всех сторон. И полное сходство имени героя и творческого псевдонима автора – это попытка саморазоблачения человека, встретившего катаклизмы девяностых в возрасте ранней зрелости. Отмечу, что в этом саморазоблачении есть и ненавязчивая симпатичная ирония, создающая нужную для понимания замысла атмосферу.
