— Как, собственноручно?
— Не понимаю?
— Ну, взашей?
— До парадного швейцара в дверях кабинета.
— Н-да… Что еще… поближе к моей нужде.
— Сомнительных знакомств не числится…
— Агнец, по-вашему выходит?
— Отнюдь, но прицепиться к чему-нибудь пе представляется возможным.
— И врагов, скажешь, не имеет?
— Во множестве, но необорим ими.
— Что так?
— Любая схватка оборачивав для него пользою, даже с его превосходительством генералом Кутейниковым.
— Использовали газеты?
— И хулу, и хвалу возводили — без пользы: непререкаем авторитет.
— Ну-с, посмотрим. Спасибо тебе, а теперь ступай… Посмотрим.
Агент, сдержанно поклонившись, ушел, а Алексей Иванович, русский Крез, держатель акций многих заводов, председатель правлении нефтяных, металлургических, бумагоделательных, торгово-закупочных компаний и предприятий, глава Франко-Азиатского, что точнее, чем Русско-Азиатского и Северного банков, Путилов, заграбаставший в свои руки акционерное Общество путиловских заводов… увидел то, что заставило забыть о любимейшем занятии — чистке мундштука и протирании очков.
Его не шокировала отмеченная им сразу генеральская бесцеремонность, поставившая его, магната мирового масштаба, как>- провинившегося школяра, в угол — бывали в жизни у него переплеты и покруче. Его не встревожило профессорское заявление об экспертизе бракованных орудий, пусть себе ищут то, что всегда можно оспорить, — суд да дело, как говорится. Даже гневливо-презрительный конец их откровенного разговора: «Унтер-офицер Иванов, проводите этого господина до экипажа!» — не поразил дельца — пусть себе тешится его превосходительство.
Слова соплеменника, нагайкой отстегавшие Алексея Ивановича Путилова — Путилова! — послужили началом душевной депрессии, из которой ему уже не суждено было выбраться до самой революции.
— Заморским капиталом пробавляетесь, уважаемый! Вам Россия что поданная в отдельный кабинет пулярка в трюфелях!
Путилов вздумал было сопротивляться такому нападению со стороны правительственного председателя ОГ13 генерала Крылова, прибывшего на Конюшенную для принятия дел от него, Путилова, истинного председателя.
— Я не в услужении у вас, между прочим, ваше…
— Подобных не нанимаю — предадут, ибо семя Иудово.
— Позвольте, ваше высокопре…
— Не позволю! Всем разрешу — не вам! Не стыдно ли, русскому-то… Э, да какой вы русский, о чем это я! Как и сотоварищи ваши по банде — Шпан, Бишлягер, Манус… Ваш дед, покойный Николай Иванович Путилов, радея за русскую сталь, умер на заводе, где и похоронен, а?.. Что творите вы, не ведаете, статься может?
