Но по-прежнему ничто не мешает Крылову решать самые что ни на есть прозаические вопросы. Как в себе самом, так и в других он ценил прежде всего преданность делу и знание его доскональное. Люди, не отвечающие этим критериям, не могли рассчитывать на его благорасположение, какими бы регалиями они ни были бы отмечены, о снисхождении к незнанию не могло быть и речи.
Великий князь Сергей, начальник Главного артиллерийского управления русской армии, естественно мнящий себя авторитетом во всем, что касалось артиллерии, рекомендовал для новых орудий Кронштадтского укрепрайона английское прицельное приспособление. Конечно, великокняжеское рацпредложение многим заслонило разум. Ладно бы, если ослепли только генералы из ГАУ и некоторые, наиболее склонные к подхалимажу специалисты, ну а как быть со слепыми береговыми артустановками? Это никак не позволительно.
Металлический завод, исполнитель заказа на орудия, обратился к своему консультанту. Консультант, то есть профессор Крылов, установил, что в условиях приневской низменности рекомендуемое прицельное приспособление совершенно непригодно, ибо его погрешность будет примерно в сто раз больше допустимой — снаряды, выпущенные при помощи таких прицелов, будут искать ветер, а не противника. Вместе с запиской из 12 пунктов, каждый из которых опровергал великокняжескую дорогостоящую затею, профессор-консультант сам приехал на заседание в ГАУ. Перед его началом он сообщил свои возражения командующему артиллерией Кронштадтского укрепрайона генералу Маниковскому.
Непосредственным человеком был генерал, как вспоминал о нем Крылов: «Генерал Н. стал возражать Маниковскому и говорит: «Я не усматриваю, почему обыкновенная прицельная труба не будет давать требуемой точности», Маниковский и ляпни:
— Ваше высокопревосходительство, если вы эту трубу всунете окуляром себе в зад, тогда, может быть, усмотрите. — Такая поднялась ругань, что пришлось закрыть заседание».
Как бы то ни было, те самые орудия встретили первую мировую войну вполне зрячими, и доказательством того может служить отсутствие на кронштадтском горизонте дымков от труб германских кораблей.
А вот турецкий крейсер «Меджидие» в поддержку своих германских союзников стал готовиться пойти к русским черноморским берегам. Одной из целей замышляемого похода была бомбардировка Одессы. По экипировке крейсера «Меджидие» и кораблей сопровождения налет готовился основательно, в обстановке абсолютной секретности. Мыслилось, что отряд под покровом ночи выйдет на траверс Одессы и, пользуясь отсутствием морской защиты у русских, в упор расстреляет как город, так и порт с находящимися там торговыми судами.
