Мы посидели молча; я снова начал разглядывать фонарики.
– Я тоже кое-что тебе принесла, – наконец прошептала Джейми. Она смотрела на елку; я проследил ее взгляд. Подарок лежал там, полускрытый за подставкой. Я потянулся, достал прямоугольный, довольно увесистый сверток и положил его на колени, не открывая. – Открой, – потребовала Джейми, глядя на меня.
– Ты не можешь подарить ее мне, – шепотом сказал я, уже догадавшись, что внутри. Я просто не мог в это поверить. Руки у меня начали дрожать.
– Пожалуйста, – повторила она ласково, – открой. Хочу, чтобы она была у тебя.
Я неохотно развернул подарок и осторожно взял его в руки, боясь повредить. Я смотрел на него как зачарованный, потом медленно коснулся пальцами истертой кожи. Глаза наполнились слезами. Джейми взяла меня за руку. Ладонь у нее была мягкая и теплая.
Я просто не знал, что сказать.
Она подарила мне свою Библию.
– Спасибо за все, – прошептала Джейми. – Это лучшее Рождество в моей жизни.
Я отвернулся, не ответив, и потянулся за бокалом. По-прежнему играла «Святая ночь», музыка наполняла комнату. Я отхлебнул пунша, надеясь увлажнить внезапно пересохшее горло. Все те часы, которые я провел с Джейми, воскресли в моей памяти. Я вспомнил школьный бал и то, что она сделала в тот вечер. Вспомнил Джейми на сцене. Вспомнил, как провожал ее домой и помогал собирать жестянки, наполненные мелочью для сирот.
Эти образы проплывали в моей голове; я затаил дыхание и посмотрел на Джейми, затем огляделся, изо всех сил пытаясь хранить спокойствие, и снова перевел взгляд на нее. Мы улыбались друг другу. Оставалось лишь гадать о том, каким образом я влюбился в такую девушку, как Джейми Салливан.
Я отвез Джейми домой из приюта. Поначалу подумывал, не следует ли потянуться в зевке и как бы случайно положить руку ей на плечо, но, честно говоря, не был уверен, какие чувства испытывает Джейми. Она преподнесла мне самый ценный подарок в моей жизни – все равно что отдала кусок самой себя, хотя, возможно, я никогда не открою эту Библию и не буду читать ее, как она. Но, учтите, Джейми могла бы пожертвовать почку абсолютно постороннему человеку, если бы он в ней нуждался.
Как-то Джейми сказала, что она не дура, – в конце концов я и сам это осознал. Она, возможно, отличалась от остальных, но все-таки раскусила мой фокус с деньгами. Думаю, она все знала уже тогда, когда мы сидели у нее в гостиной. Когда Джейми назвала это чудом, то скорее всего имела в виду меня.
