Джейми, благослови ее Бог, отнюдь не желала ей зла, хотя вполне могла бы: Анжела нарушила одно из Хегбертовых правил пристойного поведения. Тот неизменно порицал пьянство, хоть и не в той мере, как прелюбодеяние; все мы знали, что здесь он убийственно серьезен, и Джейми, на наш взгляд, просто не могла считать иначе. Вероятно, так оно и было, но милосердие одержало верх. Быть может, она взглянула на Анжелу и решила отнестись к ней как к раненому животному, после чего немедленно взяла дело в свои руки. Я вышел, извлек Эрика из-под трибуны и попросил постоять на страже у двери, пока мы с Джейми приводили все в порядок. Анжела, надо сказать, изрядно постаралась. Блевотина была повсюду – на полу, на стенах, в раковинах, даже на потолке (и не спрашивайте как). Я стоял на четвереньках в своем лучшем костюме и драил уборную, то есть занимался тем, чего больше всего хотел избежать. И Джейми делала то же самое.
Я буквально слышал за своей спиной визгливый хохот Кэрри.
Закончилось тем, что мы выскользнули из спортзала через заднюю дверь, подпирая Анжелу с обеих сторон. Та продолжала допытываться, где Лью, но Джейми велела ей не волноваться. Она действительно здорово умела успокаивать, хотя Анжела была настолько не в себе, что, наверное, даже не осознавала, с кем говорит. Мы затолкнули Анжелу на заднее сиденье моей машины, и она немедленно отключилась – правда, предварительно ее вырвало на пол. Завоняло так, что пришлось опустить все окна. Поездка казалась нам необычайно долгой. Мать Анжелы открыла дверь, бросила единственный взгляд на свою дочь и молча увела ее в дом. Наверное, она сильно смутилась – и нам, в свою очередь, тоже нечего было ей сказать. Ситуация говорила сама за себя.
Когда мы высадили Анжелу, было уже без четверти одиннадцать, поэтому я поехал прямо к Хегберту. Джейми выглядела и пахла ужасно, поэтому я тревожился не на шутку и в душе молился, чтобы священник спал. Мне не хотелось объясняться перед ним. Возможно, он и выслушает Джейми, если она сама изложит ему суть дела, но отчего-то я был абсолютно уверен, что Хегберт так или иначе найдет способ свалить вину на меня.
Я проводил ее до двери, и мы постояли на крыльце. Джейми скрестила руки на груди и улыбнулась. Она как будто вернулась с вечерней прогулки и по-прежнему восхищалась красотой окружающего мира.
– Пожалуйста, не рассказывай ничего отцу, – попросил я.
– Не буду, – кивнула Джейми, продолжая улыбаться. – Я хорошо провела время. Спасибо, что пригласил.
