– Ты плакал? – спросила Марибель.
– Не помню.
– Плакал, скорее всего.
– Да не знаю я, плакал – не плакал! Говорю, все забылось. Помню только шерифа с этой его дурацкой шляпой.
С тех самых пор как Дэвид Прингл позвонил ему и попросил принять хоть какое-нибудь решение, Мак постоянно ловил себя на том, что вспоминает ферму, и запах земли, и амбар, и хлев. Вспоминалась щетинистая спина свиноматки и поросята, которые визжат, словно дети малые. Он покинул родные места, но отчий дом не стоял в запустении. Он оставался таким, каким был в день отъезда Мака. Спальня с призами, спортивный календарь с девушками в купальниках за восемьдесят пятый год и «валентинка» от Мишель Вайковски, приколотая на памятную доску, – все оставалось по-прежнему. Никто не убрал вещи из родительской комнаты. В шкафу по-прежнему висел рабочий комбинезон отца и мамины платья. В расческе остались ее поблекшие волосы. С кухни убрали всю еду, а соленья остались нетронутыми; она закатывала их собственноручно.
– Пусть банки стоят в холодильнике, – попросил Мак Дэвида Прингла. – Мама говорила, эти запасы вечные.
Мак, конечно, понимал, что есть в этом что-то нездоровое – оставить все как есть. Наверное, по округе уже ходили слухи, люди перешептывались. Возможно, дом превратился в легенду. «Двенадцать лет, с тех самых пор, как муж с женой разбились на машине, все так и стоит нетронутым. Обитель призраков». Из года в год Дэвид Прингл уговаривал Мака прибраться там, вынести лишнее и пустить жильцов, но в ответ получал категорический отказ. Мак не желал расставаться с частичкой прежней жизни. Жизни до смерти родителей. Дом стал чем-то вроде музея, куда можно при желании в любой момент вернуться. Если на это, конечно, хватит храбрости.
В честь Дня памяти павших Мак отпустил Лав пораньше – все выходные она трудилась как пчелка – и сам занял место в конторке портье. Он представлял, что рядом, чуть поодаль, стоят его родители. «Вот наше фойе». Эти лоскутные одеяла Мак лично вывешивал каждый год. «А там – океан. Красиво, правда?». Паром забирал толпу отъезжавших на материк. «А вон та молодая пара съезжает». Смуглые щеки, белые лбы, из спортивных сумок торчат велосипедные шлемы.
– Здорово отдохнули. – Довольный мужчина протянул Маку карту «Американ-экспресс». (Лучше б родителям не знать, какие деньги выкладывают за здешние номера.) – Большущее вам спасибо.
– Да-да, и хорошо, что вы посоветовали нам прокатиться на Алтарную гору, – живо добавила женщина. – Невероятное зрелище.
