— Я вижу только, что пока родились два осла, — прервал его Бруно. — Вам что, больше не о чем говорить?
Он снова вытер пот с лица. Похоже, было на то, что ему было скучно, и мы замолчали, потупив взоры. Нино пожевывал свой лед, не поднимая головы.
— Нино, послушай, тебе, случайно, Клара не давала сигарет? — поинтересовался Бруно.
Кларой звали его сестру, блондинку. — Она их спрятала, — ответил Нино.
Бруно покрутил в пальцах сигарету и сказал с безразличным видом: — Вы не хотели бы завтра съездить со мной в местечко Робинию? К полудню мы вернемся. Ты как, Берто, тоже придешь?
Между тем, Нино обратился к Бруно: — Послушай, дай и мне покурить.
Я следил, как Бруно своей ручищей вертел сигарету, но попросить его дать и мне сигарету у меня не хватало смелости. Вместо этого я спросил: — Нино, а ты поедешь завтра? Нино посмотрел исподлобья на Бруно и тихо спросил: — Ну, что встречаемся у каменной ограды? Бруно ответил утвердительно и протянул ему сигарету. Я не мог понять, отчего лицо Нино вдруг стало таким бледным. Я видел, как он зажег сигарету у Бруно, и рука его при этом дрожала.
— Выпей вина, — предложил Бруно. — Лёд — это занятие для больных. — Я знал, что красное вино было Нино противно, но несмотря на это он взял стакан и медленно поднес его к губам. Более того, он затем выпил весь стакан до дна.
— Веселее, — заметил Бруно. — Этой зимой, когда вы вернётесь в город, вы больше не увидите хорошего вина. В городе вы растёте худыми и слабыми. Послушай, Берто, а у тебя уже есть девушка?
Я не знал, что ответить и промямлил: — У меня нет на это времени: зимой мы учимся.
— Но летом-то она у тебя есть?
— У меня? …Нет.
Бруно рассмеялся от всей души. — Молодец! Ну а зимой-то вы видитесь с Нино?
— В этом году будем видеться, — сказал я, адресуя ответ, скорее, Нино.
— Будь осторожен, Нино занимается фехтованием, как бы он тебя не надел на шпагу, — сказал мне Бруно и подмигнул.
Нино молчал. Он выпил еще один стакан вина и делал только вид, что слушает меня. Зато он сверлил глазами кожаный браслет, опоясывавший квадратное запястье Бруно. Наконец он не удержался и спросил у него, для чего тот ему служит.
— Чтобы дать в случае чего по морде любому наглецу, — ответил Бруно. — Удар делается косым, в направлении сверху вниз, таким образом пальцы остаются невредимыми, а эффект подобен удару перчаткой. Однажды ночью, в Спиньо, один тип прошел возле моей машины — я стоял в тот момент на станции — и плюнул во внутрь машины. Плюнул и собирался было смыться. Никогда нельзя прощать плевков, потому что тот, кто плюет — трус. Я подлетел к нему и боковым ударом, врезал ему, как следует, в лицо. Вот так. Теперь вы видели, для чего он служит?
