В конце концов сошлись на 25 тысячах рублей.
Так как проект Балтийского завода был по конкурсу вторым, а по конструкции корпуса корабля первым, было приказано приступить к подробной разработке этого проекта в техническом бюро завода».
Так на бранном поле русские кораблестроители отстаивали право построить самим свои корабли.
Времени было в обрез по многим причинам: жесткие сроки детальной разработки, назревание войны, беспомощность кронштадтских броненосцев и, наконец, далеко не сложивший оружия внутренний враг. Обиженные фирмы, банки, из сейфов которых, как полагали их правления, уплывали верные золотые миллионы, не смирились со своим положением обойденных.
Всеми работами по созданию первой четверки русских линкоров руководил Крылов, ставший 8 сентября 1908 года генерал-майором и сменивший на посту председателя Морского технического комитета адмирала Вирениуса. Исполнение обязанностей главного инспектора кораблестроения также оставалось за ним. Удовольствия от всего этого противники его, менее года назад судачившие о недостаточном чине ГИКа, не испытывали, разумеется.
Крылов, торопя друзей-помощников, поторапливался и сам. Нужно было как можно скорее довести дело до такого состояния, когда его не поколеблет никакая сила. Ученый прекрасно понимал, что работать спокойно ему не дадут, ибо с очень многими из коллег-чиповни-ков у него давным-давно обозначились разные понимания долга.
Пока группа разработчиков в составе двадцати корабельных и морских инженеров и двухсот чертежников под руководством Бубнова вела детальное проектирование, сам генерал Крылов обеспечивал разрешение узловых проблем всего огромного дела. И число проблем неумолимо нарастало. К теоретическим, расчетным, организационным прибавлялись экономические и технические.
Одно из технических указаний по подготовке производства встретило глухое непонимание со стороны главного инженера завода А.П. Македонского. Установив, что непонимание носит принципиальный характер, Крылов рекомендовал начальнику Балтийского завода Вешкурцеву немедленно освободиться от такого главного инженера.
– Но, Алексей Николаевич, я этого сделать не могу, у Македонского с заводом контракт на пять лет, ему придется заплатить неустойку тысяч пятьдесят или шестьдесят, – заявил Вешкурцев.
– Мне решительно все равно – пятьдесят или пятьсот тысяч, я вам высказал свое требование, – отрезал Крылов.
Само собой разумеется, что бывший главный инженер, возможно, из пассивного неприятеля перешел в разряд открытых врагов. Но, выдвигая требование о смещении, генерал Крылов и не рассчитывал на что-то иное, для него интересы общенационального дела никак не увязывались с оглядыванием на правительство или что-то похожее.
