– Господин полковник, – объявил товарищ министра, – ближайшим приказом по флоту вы будете назначены на пост главного инспектора кораблестроения…
Что уж хотел увидеть или услышать в ответ Бострем, неизвестно, но Крылов отнесся к сообщению по-своему, оно им, видимо, все-таки ожидалось, и не ошеломило его – не огорчило, но и не обрадовало:
– Считаю долгом заметить, ваше превосходительство, что есть на флоте более опытные корабельные инженеры для такого поста. Я же просто флотский офицер, профессор Морской академии, занимающийся теорией корабля, то есть изучением его мореходных качеств, как вам, должно быть, известно, ваше превосходительство.
– Не скромничайте, уважаемый Алексей Николаевич, – перешел на неофициальный тон Бострем. – Есть ли более основательные причины у вас для отвода собственной кандидатуры?
– Спросили ли вы мнение Николая Егоровича Титова? – осведомился Крылов, потому что с предшественником у него случались рабочие столкновения.
– Вот именно он-то на вас и указал, уходя в отставку по совершенно расстроенному здоровью, – ответил Бострем, и Крылову показалось, что высказанное вслух мнение старого моряка и инженера Титова не очень-то пришлось по душе товарищу морского министра.
Ну кто же после этого разговора сможет высказать сомнение в верности матросских предугадываний?
Наступил 1908 год.
Как бы ни отнекивался сам Крылов, как бы ни реагировали на его неожиданное появление в роли главного инспектора кораблестроения друзья – бурно-восторженно, враги – злобно-затаенно, – решение о его назначении, .выражаясь инженерным языком, было оптимальным.
В кругах, приветствовавших назначение, знали или, во всяком случае, имели представление о «теориях Крылова», о «способах Крылова», о «курсах Крылова», о «приборах Крылова». Здесь говорили и о его сравнительной молодости для такой должности, о неподкупности, об умении постоять за себя и за дело, не ломая шапки, а уж тем более – поясницы. Здесь восхищались поразительной памятью профессора, физической силой, как у Петра Первого, поговаривали и об остром, как бритва, языке.
Недоброжелатели обо всем этом умалчивали, конечно, хотя 44-летняя молодость нового главного инспектора варьировалась по-всякому: и выслуга вроде налицо, а не генерал; пост доверили, а расположением не пользуется…
Проверка силы или слабости Крылова, нового главного инспектора кораблестроения России, должна была состояться в очень скором времени, как на оселке, на проекте Куниберти, продолжавшем беспрепятственно торпедировать пьедестал первого места. Хотя официально победившими в конкурсе были признаны фирма «Блом и Фосс», Балтийский завод и фирма «Виккерс», Морской генеральный штаб все равно отдавал предпочтение проекту Куниберти. Под неведомым давлением стали склоняться в его пользу и многие члены комиссии.
