– Какое мне дело до других? Я прожил на этом свете достаточно, чтобы понять: каждый должен делать то, что он умеет лучше всего. Свое дело. Обращая при том как можно меньше внимания на все прочее. И именно это всегда оказывается правильным. Вы не согласны?
На дне зеленых сумрачных глаз какой-то почти лукавый вызов.
– Согласен совершенно, Андрей Андреевич.
– Тогда желаю удачи. Простите, но мне надо работать. Надеюсь, вы не собираетесь отвлекать людей и организовывать митинг посреди этой лужи?
– Ни в коем случае.
* * *
Глава 19,
В которой Арсений Троицкий скорбит по своей музе, а Адам Кауфман сообщает Аркадию Январеву ужасную новость
Здравствуй, Аркаша!
Как у тебя в столице дела? Мы живем… Как же мы живем?
Вот подлинный случай, о котором в городе несколько (недолго впрочем) поговорили. Один господин заметил, что за ним уже давно следует дама и пристально на него смотрит. В конце концов он остановился и спрашивает:
– Что вам угодно?
Она говорит: простите, но я хотела бы узнать, откуда у вас та пара платья, которая на вас надета?
– Купил на Сенном рынке.
– А в правом кармане есть прореха?
– Была, но моя жена заштопала. Но в чем дело?
– Видите ли, именно в этом костюме я две недели назад похоронила своего мужа…
Где-то так. Но главное в нашей нынешней жизни – слухи. Слухи стихийные, буйные, космические, в неуправляемости и причудливости своей похожие на явления тропической природы, но зарождающиеся в миазмах городского духа, случайных перестрелках, перезвоне колоколов, переносимые как будто не людьми даже, а ветром или таинственными лучами, выпадающие на город вместе с желтым, похожим на пшено снегом и мутным дождем… Вариант массового гипноза.
К четвергу в Петербурге будут немцы.
Войска Юденича захватили Колпино.
Английские дирижабли движутся к Петрограду через Норвежское море.
Бухарский эмир объявил войну Советской России.
Массовый гипноз. Надежда пополам с отчаянием.
Спасибо тебе за письмо с протекцией. Клиника конечно национализирована, но не закрыта. Я – главврач. Весь город – мой пациент.
Печки-буржуйки стали сосредоточием жизни. Вокруг ни происходит вся жизнь. Склизкие селедки, разделанные на серых революционных газетах. Тексты по большей части – вариант агрессивного неструктурированного бреда, говорю тебе как психиатр. «Социалистическое отечество в опасности!» Глаголы «задавить» «удушить» «расстрелять» – ведущие почти в любом материале. Причем в равной пропорции «задавят» «удушат» «расстреляют» они «нас» или «мы» их. «Они» множатся и видоизменяются едва ли не ежедневно. Плывет в глазах. От голода? От подступающего бреда? Одновременно: парад на Дворцовой площади и митинги в каждом районе. Петроградские рабочие приветствуют создание Коммунистического Интернационала…
