Видите? Там — тюки с английской тканью, меха, табак, мештер… Табак! Серебряные приборы, швейные машинки «Зингер», дорогие картины, патефоны, чешские гранаты… то есть камни! И хромированная гармошка!
РИЕЧАН. Да ты богач.
ЛАНЧАРИЧ. Это все наше. Яму мы с Кохарым выкопали еще во время войны, на всякий случай. И видите, пригодилась. Что скажете? С этим уже можно начинать торговлю, черт подери!
РИЕЧАН. Я надеюсь, что все это ты не своровал?
ЛАНЧАРИЧ. Что? Ни в коем случае! Ну уж нет! Все — нет. Кое-что я выменял у солдат на паленку. Кое-что осталось от Кохарого, ну а остальное, признаюсь, я приволок из брошенных домов. У многих вещей уже нет хозяев. Ведь я старался не для себя: для вас и для вашей семьи. Мештерко, вы ведь знаете, какая сейчас обстановка? За деньги уже ничего не купишь, ведь какой дурак станет продавать за послевоенные бумажки?
РИЕЧАНОВА. Скажи что-нибудь, Штефан!
РИЕЧАН. Это… ну, я не знаю, что со всем этим делать…
ЛАНЧАРИЧ. Ладно, сделаю, что-нибудь придумаю. А теперь отдыхайте после дороги. (Уходит.)
>ЭВА начинает канючить.
РИЕЧАНОВА. В чем дело? Что случилось?
ЭВА. Я как-то не могу здесь привыкнуть. Если бы я хоть знала, что мне напишут подруги… что там у нас нового.
РИЕЧАНОВА. Не бойся, напишут. И не канючь. Это отвратительно, когда канючат. Иди ложись.
>ЭВА уходит.
РИЕЧАНОВА. Давай и мы ляжем. Что скажешь, Штевко?
РИЕЧАН. Самое время отдохнуть.
РИЕЧАНОВА (начинает раздеваться). Этот Волент, Штевко, как говорит твоя мамаша, наше спасение.
РИЕЧАН (тоже раздевается). Угу. Он в порядке. Однако нам следовало бы быть все же поосторожнее.
РИЕЧАНОВА. Ты за ним поглядывай, и я с него глаз спускать не буду. Но ведь такого человека днем с огнем не сыщешь. Ты видел?.. И гармонику для нас раздобыл. Хромированную!
РИЕЧАН. Знаешь, было бы лучше, если бы я своему помощнику был бы обязан и благодарен как можно меньше. Лучше бы наоборот.
РИЕЧАНОВА. И так хорошо, и этак! Я стану выращивать на окне бальзамин, и больше мне ничего не надо. Мы хорошо сделали, что подались сюда.
РИЕЧАН (ложится в постель). Ну… не говори гоп! Ведь мы еще не перепрыгнули.
РИЕЧАНОВА (ложится в постель, старается перебраться через мужа. Но вдруг со смехом наваливается на него всем телом и закрывает его собой. С минуту на нем ерзает и страстно смеется, но постепенно утихает, замирает. Затем переваливается на свой край кровати и с упреком продолжает). Не бойся, раз уж мы сюда притащились, как-нибудь перепрыгнем. На одной ноге, как говорится! Ты стал какой-то не такой… с тех пор, как вернулся с гор.
