– Где она?
– Дело оказалось непростым. Она живет здесь уже двадцать лет, но… – Он сделал паузу, покачал головой и продолжил говорить лишь после того, как я повторил: «Но?..» – Но она находится здесь нелегально. Она въехала в Австралию по туристической визе, а позднее не позаботилась ни о виде на жительство, ни о разрешении на работу, ни о гражданстве, ни о медицинской страховке – ни о чем. Нам не удалось проследить, где она проживала эти двадцать лет и чем занималась. Сегодня она живет на побережье, к северу отсюда, в трех-четырех часах пути. Видимо, у нее есть деньги в Германии, она расплачивается немецкой кредитной картой. Поэтому она ускользнула от внимания регистрационных служб; если бы она здесь работала, открыла банковский счет, ей пришлось бы предъявлять документы, которых у нее нет.
– Под какой фамилией она живет здесь?
– Ирена Адлер. Это ее девичья фамилия, которая одинаково хорошо звучит по-немецки и по-английски. Говорят, английским она владеет в совершенстве.
– Что вы выяснили о ее контактах с Художественной галереей?
– Она предложила картину куратору, тот взял ее, навел справки и не обнаружил ничего подозрительного; картина упомянута в списке ранних произведений Карла Швинда и не значится в «Реестре пропавших произведений искусства». Тем временем к картине проявили интерес другие музеи; на этой неделе «Нью-Йорк таймс» опубликовала большую статью о нашедшемся шедевре.
Похоже, сотрудники детективного агентства нашли в Художественной галерее человека, который каким-то образом сумел ознакомиться с документацией куратора и с архивом иммиграционного ведомства, после чего они поспрашивали тут и там, выяснили, где проживает Ирена Гундлах. Я рассчитывал на большее. Надеялся узнать, где она жила раньше, чем занимается и кем она стала теперь. Одновременно я сознавал всю нелепость таких надежд: я ведь не спрашивал об этом, а поинтересовался только тем, принадлежит ли картина ей и находится ли Ирена в Австралии.
Я получил адрес: Ред-Ков, неподалеку от Рок-Харбора, после чего поблагодарил и расплатился. По дороге в отель я купил себе несколько хлопчатобумажных и льняных штанов, шорты и рубашки. Отель арендовал для меня машину, я уложил вещи, поблагодарил, расплатился и двинулся в путь.
25
До Рок-Харбора я бы доехал в тот же день. Справившись с несколькими неприятными ситуациями из-за обгонов и поворотов, я постепенно освоился с левосторонним движением и помчал сначала по шестиполосной автостраде, которая тянулась вдоль берега, затем по двухполосному шоссе, которое то немного отдалялось от него, то приближалось к берегу вновь. Но неожиданно на меня напала полнейшая нерешительность.
