Слишком поздно, говорит Уокер. Я уже начал и не остановлюсь, пока не дойду до конца.
Ты говоришь о доверии. Почему ты думаешь, что можешь доверять Хелен Жуэ? Ты же только что встретился с ней.
Я знаю. Займет какое-то время, чтобы узнать ее. Но мое первое впечатление от нее — неплохое. Она, похоже, честный человек; и я не думаю, что она настолько принадлежит Борну. Она благодарна ему, он добр к ней, но никакой любви к нему.
В ту самую минуту, как ты расскажешь ей о происшедшем в Нью Йорке, она отвернется от тебя и бросится прямиком к Борну. Я тебе это обещаю.
Может быть. Даже если и бросится, что может случиться со мной?
Разные вещи.
Борн может попробовать меня избить, но без ножа.
Я не говорю о ноже. У Рудольфа есть связи, сотни влиятельных связей, и, прежде чем ты станешь играть с ним, ты должен знать, с кем ты имеешь дело. Он совсем непрост.
Связи?
С полицией, с военными, с правительством. Я ничего не могу доказать, но я всегда чувствовала — он не просто университетский профессор.
А кто?
Я не знаю. Секретная служба, шпионаж, какая-нибудь грязная работа.
И почему ты в этом уверена?
Телефонные звонки посередине ночи… загадочные, необъяснимые отсутствия… люди, с которыми он знаком. Из кабинета министров, армейские генералы. Сколько молодых профессоров ходят ужинать с верхушкой правительства? Рудольф с ними, и от этого он становится еще опаснее для тебя. Особенно здесь, в Париже.
Немного надуманно, по-моему.
Помнишь ужин в нашей квартире в Нью Йорке весной?
Очень. Как я смогу забыть это?
Он был на телефоне, когда ты пришел. Потом он вышел — злой, весь в ярости, истеричный. Сколько лет я отдал им? Что он хотел сказать этим? Принципы! Сражения! Корабль идет ко дну! Что-то происходило в Париже, и я могу тебе сказать сейчас, что у этого что-то не было ничего общего с учебной работой или собственностью его отца. Это было связано с правительством, с его секретной жизнью в какой-он-там-состоит агенстве. Вот почему он так завелся, когда ты начал говорить о ЦРУ. Не помнишь? Он рассказал тебе о твоей семье, и ты был поражен, ты не мог поверить, как он смог накопать столько информации о тебе. Ты сказал, он должен быть агентом чего-нибудь. Ты был прав, Адам. Ты почувствовал что-то в нем, и он тут же начал высмеивать тебя, он свернул все в шутку. Вот тогда я поняла, как я права.
Может быть, но это лишь догадки.
А почему он так и не рассказал мне, в чем была проблема в Париже? Он даже не придумал никакой причины. Тебя не касается, сказал он, не задавай много вопросов. Улетает в Париж, и, когда возвращается, он уже помолвлен с Хелен Жуэ, а меня — за дверь.
