Он поднялся. Поднялась и сидевшая в ординаторской заведующая Валентина Петровна Аверина – невысокая дама с детским личиком и детскими очками доктора Пилюлькина на маленьком остреньком носу.
– Идемте вместе, Андрей Михайлович, – сказала она моему лечащему врачу. – За этой палатой глаз да глаз нужен.
Они вышли из ординаторской, и мы втроем отправились в наш бокс.
Посылаев лежал на спине, вытянувшись во весь рост. Его круглое красное лицо с мешками под глазами выражало страдание.
– Что с вами, Александр Алексеевич?
Аверина остановилась у кровати и взялась рукой за ее спинку.
– Хреново мне, женщина, – закрыв ладонями лицо, сказал Посылаев. – Кажется, голова вот-вот лопнет, и постоянная сухость во рту, пить хочется.
– Сахарного диабета у вас нет? – поинтересовалась заведующая отделением.
Не отрывая ладони от лица, Посылаев покачал головой:
– Нет.
– Андрей Михайлович, – обратилась Аверина к Фролову. – Пригласите, пожалуйста, медсестру. Пускай глюкометр прихватит. Возможно, у пациента сахарный диабет. А я пока давайте-ка у вас давление измерю, – сказала она, когда врач вышел из палаты, и стала раскладывать тонометр, который прихватила с собой из ординаторской. – Давайте вашу руку.
Оторвав руки от лица, Посылаев протянул левую руку врачу, и она надела на нее манжету. Измерив давление, сказала:
– Немного выше нормы, но, в общем-то, пойдет. Вы говорили, страдаете гипертонией?
– Да.
Вернулся Фролов вместе с Любой. Она принесла глюкометр, с помощью которого измерила уровень сахара в крови. Он оказался в норме.
– Вы знаете, у него все движения какие-то странные, – встрял я в разговор эскулапов и пациента. – Он все время дергается, взмахивает то руками, то ногами.
Покосившись на меня, Фролов сложил на груди руки и спросил Посылаева:
– Раньше подобные симптомы у вас были?
– Были, – признался тот. – У меня депресняк пару лет назад случился. Так тоскливо было, чуть кони не двинул. Я в ПНД[2] на учете состою.
– Вот как? – спросила Аверина, и детские очки на ее детском личике от удивления подпрыгнули.
– Что вам колют? – спросил Фролов так, словно подозревал вора в чем-то нехорошем.
– Галоперидол[3], – смущенно проговорил вор в законе и украдкой кинул в мою сторону взгляд, видимо, стеснялся того, что состоит на учете в психушке. – Мне его один раз в месяц делают.
– Когда последний раз кололи? – быстро спросила заведующая отделением.
– Уже больше месяца прошло, – пробубнил Посылаев и отвел в сторону взгляд.
