— Профессор?
Маклафлин мрачно зыркнул в мою сторону:
— Что это вы выделываете с подносом, Финч?
— Стараюсь удержать его, чтобы ничего не разлить.
Он презрительно хмыкнул.
— Опять суп. Она что, утопить меня решила? — и крикнул в сторону кухни: — У меня нога сломана, а не грипп какой-то!
— Куда мне его поставить, профессор?
— Плесните под фикус.
Пропустив мимо ушей это распоряжение, я поставил поднос на кушетку, предварительно согнав оттуда такс. Затем сам сел напротив профессора. Выдержав в знак сочувствия внушительную паузу, я тихо спросил:
— Насколько это серьезно?
— Все зависит от того, как понимать, что такое ходить, — проговорил он и принялся перечислять свои потери, понесенные в результате злосчастного падения: два треснувших ребра, ушибленная почка, растяжение запястья, трещина в тазу…
Трудно поверить, что столь серьезные увечья могли быть вызваны чем-то менее значительным, чем автомобильная авария. Впрочем, Маклафлин уже давно был не в лучшей форме: если бы не артрит, может, все бы и обошлось. Теперь же профессору предстояло двенадцать недель провести в инвалидном кресле, после чего перейти на костыли, а затем — в случае удачного исхода (если он будет неукоснительно выполнять все предписания и делать гимнастику для укрепления ослабевших мускулов) — обзавестись тростью. Но он всегда будет хромать.
— Вот так-то, — заключил Маклафлин. — Теперь я официальный инвалид.
Я не знал, что сказать, и долгое время просто молчал. Положение было хуже не придумаешь, по дороге к Маклафлину я себе такого и в самых страшных мыслях представить не мог — а уж по части всяких бед у меня воображение работает что надо. Мне страстно захотелось хоть чем-то помочь профессору, и я испытал огромное облегчение, когда он, очнувшись от своих горьких дум, попросил меня дать ему что-нибудь выпить. Я направился к шкафу, где он хранил заветный графин, и вернулся с двойным виски. Маклафлин выпил, скорчил гримасу и снова погрузился в свои мрачные мысли. Я кашлянул в кулак, чтобы предупредить, что собираюсь откланяться.
— Пожалуй, придется позвонить остальным членам комитета и сообщить, что с Филадельфией ничего не выйдет.
— Что это вы удумали, Финч? — выпалил Маклафлин. — Я столько сил потратил на то, чтобы убедить эту особу, Кроули, устроить сеанс. Мы не можем ничего отменять!
— Я хотел сказать: отложить, — поправился я. — Она производит впечатление вполне здравомыслящей женщины. Уверен, что как только она узнает причину, то согласится подождать до тех пор, когда вы вновь сможете путешествовать.
