Я считал этот возродившийся интерес к спиритическим сеансам — «путешествий к духам», как мы их называли, — очередным поветрием, попыткой найти применение карточному столику после того, как вам надоел маджонг. Что ни год появлялись новые увлечения — от новомодного танцевального помешательства, называемого «фокстрот», до последней студенческой «шуточки» — глотания золотых рыбок. Я давно отказался от попыток угнаться за Новейшим и Величайшим, поскольку не успевал я овладеть новым танцем, как переменчивая публика, словно стайка рыбешек, устремлялась к новым соблазнам. Но, чем больше я читал о возрождении спиритизма, тем больше убеждался, что это не модная причуда, а скорее проявление серьезного голода, потребности, которая то ослабевает, то вновь возрастает, но никогда не исчезает совсем. Чем яснее я это сознавал, тем понятнее был мне интерес, с которым относились к этому явлению социологи.
А тем паче редакторы журналов. «Сайентифик американ» одним из первых взялся за эту тему и сумел извлечь выгоду из интереса публики ко всякого рода метафизическим явлениям. Пока наш поезд мчался на юг через Род-Айленд, я погрузился в чтение статей, которыми «Сайентифик американ» снабжал своих алчущих читателей на протяжении 1922 года. В одном месяце журнал представлял некоего медиума, или иначе «восприимчивого», как их иногда называют; в следующем предлагал ознакомительную экскурсию по знаменитой берлинской психической лаборатории в Грюневальде. Здесь же помещались фотографии рук духа, которые, по утверждению польского медиума Франека Клуски, ему удалось отпечатать на воске. Я обнаружил также пространную дискуссию представительных экспертов о химии эктоплазмы, белкового экссудата,[7] который в редких случаях образовывался у медиумов, находящихся в трансе, но на поверку частенько оказывался не более потусторонним, чем марля. «Сайентифик американ» завершил 1922 год воодушевляющим объявлением, что редакция готова выплатить пять тысяч долларов «вознаграждения» тому, кто предъявит убедительные доказательства спиритического контакта. Дабы оградить себя от возможных обвинений в том, что все это лишь популистская уловка, редакция учредила независимое жюри, в которое вошли выдающиеся ученые и представители прессы, а возглавил его президент Американского общества психических исследований Уильям Маклафлин — человек безупречной репутации. Маклафлин не только был призван гарантировать справедливость решений, но и поставить преграду на пути превращения эксперимента в недостойное шоу — вполне реальная угроза, учитывая размеры вознаграждения.
