— Другого дела у тебя нет, тихоня? — в сердцах крикнул далматинец. — Только и осталось, что подслушивать?
Дафин вздрогнул и, покраснев до корней волос, сконфуженно опустил голову.
Крыстан посмотрел на далматинца и нахмурился.
— Спокойней, Милутин, спокойней! — недовольно сказал он.
К двум часам жара стала невыносимой. Раскаленное солнце стояло над самой головой, выжигая из обессиленных тел последнюю влагу и увеличивая мучительную жажду.
Далматинец придумал устроить из паруса небольшой навес. Под ним тоже было и душно и жарко, но зато не так пекло и дышалось легче.
— А кто ляжет под парусом? — в раздумье спросил печатник.
Стефан с насмешкой посмотрел на него.
— Я-то знаю! — сказал он. — Те разлягутся, а мы будем обмахивать их пиджаками…
— Брось шутить! — вполголоса сказал печатник.
— Я и не шучу! Просто заранее знаю, что ты предложишь.
— Тень для всех! — с расстановкой сказал печатник.
Стефан взглянул на него и поморщился.
— Если так распустим вожжи, повиснут наши шкуры на гвозде! — недовольно пробурчал он. — Вы как знаете, а я под навес не лягу…
— А что страшного? — сказал, не поднимая головы Крыстан. — Нас больше, и мы сильнее…
Далматинец молча прислушивался к спору. Его тоже одолевали сомнения. Конечно, если поступать по совести, надо всех пустить под навес, но это может оказаться непоправимой оплошностью. Усталые люди заснут, но тот, кто замыслил недоброе, спать не будет…
— Спящего и муха кусает! — строго предупредил он. — Помните это!
— Но ведь мы оставим часового, — сказал Крыстан. — Он будет смотреть.
— Ладно, пусть Стефан дежурит. А капитан останется у руля.
— Что ему там делать? — с недоумением спросил печатник.
— Лодка слегка движется, море несет ее… Если она повернется, солнце будет светить под навес… Кто-нибудь должен следить за тем, чтобы под парусом все время была тень…
Крыстан сдержанно улыбнулся.
— Додумался! — пробормотал он.
— Да, додумался! — твердо сказал Милутин. — А теперь слушай и исполняй!
Все укрылись в тени. Друзья и враги улеглись рядом, каждый пристроился как мог поудобней.
Под полотнищем было душно, доски палубы жестки и корявы.
Первым заснул далматинец. За ним — Крыстан.
Стефан с пистолетом в кармане сидел на носу и зорко наблюдал за всеми, особенно за капитаном, которого он считал самым опасным.
Пристальный взгляд Стефана сковывал капитана, мешал ему собраться с мыслями. А они роились в воспаленном мозгу, и трудно было в них разобраться. Капитан не привык думать на виду у людей, когда вокруг него шумели или разговаривали. Ему казалось, что мысли — это те же слова, их можно услышать. Иногда он сам ловил себя на том, что думает вслух. А сейчас его мысли были нехорошими, злыми, таким можно предаваться в темноте или уж, во всяком случае, когда никто на тебя не смотрит. А парень на другом конце лодки так и сверлит тебя глазами.
