Такова была нехитрая философия капитана.
Нарубив дров, он аккуратно уложил их в сарае. Дрова были неважные, сырые и полугнилые, — ведь их приходилось вылавливать с лодки в устье Камчии. Но для домашних нужд они годились. Не в пример многим местным рыбакам капитан никогда не оставлял жену без дров. У него постоянно были и хлеб, и рыба, и вино. Его дом был полной чашей, и он любил свое гнездо, считая его самым благодатным местом на этой земле.
Уложив дрова, он стал носить воду, пока не заполнил всю пустую посуду в доме, затем тщательно подмел маленький дворик и только тут спохватился, что пора идти.
Жена по-прежнему лежала в постели, уставившись унылым взглядом в потолок, по которому лениво бродили большие мухи.
Сердце у него болезненно сжалось. Захотелось приласкать ее, утешить добрым словом, но он сдержался. Он редко позволял себе такие слабости — только по ночам, когда в комнате было совсем темно и она не видела его лица. Днем он выражал свою любовь работой, с радостью делая за жену все, что только мог.
— Ну, я пошел, — ласково сказал он, заглядывая ей в глаза. — Люди ждут меня…
— Ты не забыл о докторе?
Он даже не ответил. Как можно напоминать о том, чего нельзя забыть?
— Тетя Цана вечером придет помочь тебе, — сказал он. — А ты лежи, не вставай… Ну, до свиданья…
На главной улице было уже много гуляющих. Капитан хотел было купить хлеба, но в пекарнях оказалось столько народу, что он решил не тратить времени. На углу он столкнулся со своим шурином, который вертел рукоятку уличного игорного автомата. В ожидании выигрыша лицо молодого человека приобрело такое мальчишеское выражение, что капитан недовольно поморщился. Машина выбросила круглый столбик лимонных леденцов. Молодой человек небрежным жестом отломил себе штучки две вместе с бумагой, а остальное отдал подвернувшемуся мальчишке, который в одно мгновение, как жадный птенец, проглотил угощение. Он хотел было еще раз повернуть рукоятку, но капитан остановил его.
— Так-то ты тратишь деньги? — спросил он с укором. — Нашел себе мужское занятие!
Застигнутый врасплох и слегка смущенный, шурин сунул монетку в карман.
— Как сестра? — спросил он, вероятно, для того, чтобы замять разговор.
— Ступай и посмотри!
— Схожу! — поспешно согласился молодой человек.
Капитан снова нахмурился. Он и у жены замечал эту неприятную черту — отвечать быстро, не думая. «Таков уж, наверное, весь их род, — решил он. — Но мужчине это не к лицу. Трудно уважать мужчину, который говорит, не подумав. Это уже не мужчина: на такого нельзя положиться».
