Солнышко открыла рот, потом закрыла, снова открыла. Закрыла. Вздохнула.
– Так! Сначала надо определить, где будет прием. За два месяца проблематично найти что-нибудь действительно подходящее.
– Возможно, ты упустила из виду, что я ресторатор. У меня есть где проводить приемы. И есть меню. И выпивка.
Солнышко выглядела удивленной.
– О, я просто подумала, что уже слишком поздно бронировать так много мест в одном из твоих ресторанов. Поэтому я и предлагаю что-то вроде отеля на…
– Мой брат не будет праздновать свадьбу в отеле.
– Ладно. Это может быть какое-то симпатичное место, например замок в…
– Ага, старая развалюха.
– Тогда, может быть, современный зал. В этом нет ничего ужасного. Фактически это…
Лео стукнул кулаком по столу:
– Нет! – Спокойно. – Мы прекрасно можем… – Как это называется?.. – Прекрасно, прекрасно… – Черт, ну как же это… У меня есть приватный зал в ресторане.
Он испугался, действительно испугался, что она вот-вот засмеется.
– На сколько мест? – Она по-птичьи наклонила голову.
– Мест?
– Сколько человек можно рассадить в приватном зале?
– Двадцать пять.
– Вот видишь. Списки мне не удаются! Я перепутала порядок. Список гостей должен стоять перед местом проведения. Так! Вернемся на шаг назад. У меня есть список приглашенных Джоном. Калеб прислал тебе свой?
– Сегодня пришлет.
– Дело в том, что в моем списке семьдесят пять человек.
– Ты серьезно? – Лео выкатил глаза.
– Да, конечно. И это после жесткого отбора. – Она театрально развела руками.
– Калеб хотел устроить вечеринку в узком кругу.
– Не знала. Давай так: вы договоритесь с Калебом, а завтра вернемся к этому.
– Ненавижу, когда меня успокаивают.
– Да я просто пытаюсь к тебе прислушиваться. Хочешь прямо? Этот прием никак нельзя ограничить двадцатью пятью гостями. И не надо сердиться, это так, и все.
– Я вовсе не сержусь.
– Вот и хорошо.
– По-моему, нет.
– Хорошо.
Она явно старалась сдержать смех.
– Мне надо идти. – Лео понял: с него хватит, хотя кухня ждала его не раньше чем через пятнадцать минут.
– Я могу проследить, чтобы здесь все шло, как надо. Люблю ресторанную возню. Мы с Джоном каждую неделю ходили в какой-нибудь новый ресторан. Я так без него скучаю. Он так много для меня значит. – На последнем слове ее голос слегка дрогнул.
Ой, да это же слезы. Лео никогда не плакал. Захотелось сбежать. Ее лицо приняло такое страдальческое выражение, что он застыл на месте. Казалось, за каких-то полсекунды с нее сняли верхний слой кожи. Взгляд сделался пристальным и в то же время рассеянным, будто она смотрела в пустоту. Губы дрожали. Разительный контраст с ее обычным видом, даже больно стало смотреть.
