— Как вы тут поживаете? — присев на низенькую скамеечку возле кровати, спрашивает Кыжмыда.
Она всегда садится на эту скамеечку. Другие, повыше, не для нее. Согнувшись, тяжело сидеть. И Дунетхан ей низенькую принесла.
— Счастливо и тебе жить, — покачав головой, отвечает Нана, — Сама-то как живешь, ничего?
Кыжмыда не поняла, и Нана повторила вопрос. Кыжмыда следит за движением губ.
— Да за печеньем пошел в магазин!
— Скажи на милость! О ком это она! — глянув в нашу сторону, спрашивает Нана. — О ком ты говоришь?
— Он дома у нас.
Нана хмурится и, вздернув подбородок, отворачивается. Это когда ей что-либо не нравится. Потом недовольно бурчит:
— Тяжело с глухой разговаривать…
Кыжмыда поднялась с места. Сделала это с такой поспешностью, словно вдруг вспомнила, что до сих пор сидела сложа руки и пожалела о бесполезности проведенном времени.
— Щепок у вас не найдется? — спросила у меня.
Я вышел во двор. Дрова, привезенные Алмахшитом, совсем сухие, их клади прямо в печь и щепок не надо. Только наколоть. От спички загораются.
Но я и щепок принес. По дому разошелся запах дыма. Уже с каждым днем холодней и холодней. К утру лужи затягивает тонким ледком. Но с первым солнцем он тает.
— Вы что собирались готовить? — Нана вопросительно посмотрела на Дунетхан. Точно Дунетхан хозяйка!
Я сказал, какие у нас запасы: картошка, лук, мяса немного…
— А фасоль есть? — спросила Нана.
Фасоли у нас на всю зиму хватит! Нана сама это знает, а все равно должна спросить. Такая у нее привычка.
— Если есть — неси. Она вам что-нибудь сварит.
«Она» — это Кыжмыда.
Фасоль у нас рассыпана на чердаке для просушки. Пока теплые дни, можно и там держать. Дзыцца и на зиму оставляла, лишь бы сырость не завелась, а так ей ничего не будет.
— А ты воду поставь на огонь, — приказывает Нана Бади.
До сих пор все лежала на спине: когда разговаривает, у нее кружится голова. Теперь повернулась на правый бок, чтобы видеть, что делается в доме. И Кыжмыда переставила свою скамеечку.
Стали все вместе перебирать фасоль. Каких только нет зерен — и красные, и белые, и рябые. А иногда и черные, крупные, у нас их зовут «буйволовы».
Пока перебирали, вода закипела. Кыжмыда всю фасоль высыпала в котелок.
— Про картошку не забыли? — напомнила Нана.
Дунетхан отвалила дверцу погреба и спустилась вниз. Темно, да картошку и без света найдешь, она прямо под лестницей. А варенье подальше, в углу. Надо на корточках ползти, иначе ударишься обо что-нибудь. И мы лампу зажигаем.
