— Дайте мне вот это!
При этом я кивком головы как бы обратил внимание женщины на тарелку в руках парня.
— Котлет больше нет, — резким голосом ответила мне женщина. — Что будешь брать?
Я растерялся.
— Быстрее! Не задерживай, видишь, народ стоит.
— Тогда…
Я хотел назвать блюдо, которое называли другие, но мой язык как-то не слушался, и я сказал так, как для меня было легче:
— Дай мне канцелярию.
— Послушай-ка, хохмач, — женщина скосила на меня глаза.
Я не знал, что такое «хохмач». Но расспрашивать не решился, ибо тут же услышал:
— Хочешь выкобениваться, ищи другое место.
Это слово мне тоже было незнакомо, но тут я услышал сердитые голоса стоявших в очереди. Мне стало стыдно, и я бросился к двери.
У дверей висело меню. Тут-то я и увидел слово «шницель». «Шницель, шницель» — повторял я, словно вспомнил имя старого знакомого. Блюдо, которое я назвал «канцелярией», называлось «шницель»!
Но возвращаться в столовую я не стал. Подумал, что надо и совесть иметь, чтобы вновь беспокоить людей. Вернись я к раздаточной, меня, конечно, сразу бы узнали. Да и есть расхотелось, а потому я пошел к дому Тепшарыко.
Вот это дом, дворец, да и только. За воротами сад, деревья видны из-за высокого забора.
Как только я прикоснулся к ручке двери, послышался лай собаки и загромыхала цепь. Я поспешно отошел в сторону. Не люблю иметь дело с собаками, которых не знаю, а особенно, если они сидят на цепи.
— А ты нажми на звонок, — подсказал старик, проходивший по улице, — не то они тебя и не услышат. Они не всех слышат!
Я увидел черную кнопку звонка и нажал на нее. Я слышал, как зазвенел звонок. Собаку точно шилом кольнуло, она отчаянно рванулась вперед и еще громче загромыхала цепью. Теперь я уже чувствовал ее прерывистое дыхание. Я даже отошел чуть ли не на середину улицы.
— Не бойся ее, — подбодрил меня старик. — Дверь, сам видишь, крепко заперта, да и собака до тебя не дотянется.
— На место! — скомандовал за воротами женский голос, и собака, громыхая цепью, ушла от забора.
Послышался звук отпираемого железного засова. Я думал, что сейчас же дверь откроется, но ошибся. Она запиралась на несколько замков, и с ними надо было повозиться.
Дверь мне открыла девушка. Она была очень маленького роста, хотя на вид ей можно было дать лет девятнадцать, не меньше.
— Кто тебе нужен? — спросила она таким тоном, словно уже заранее знала, что я ошибся адресом.
— Тепшарыко здесь живет?
— Да.
— Вот я к нему.
— Его нет дома. Он придет, вечером, не раньше шести часов. Сегодня он собирался после работы зайти в другой дом.
