Он помолчал и, оценив, насколько ее тщеславие было затронуто этим обещанием, продолжил.
– Скажу тебе, чего я хочу для сына, – сказал он. – Он – мой наследник, и он будет заправлять всем, когда меня не будет. До тех пор я найду ему хорошую работящую девушку из наших. Девушку с приличным приданым, а еще лучше – со своим номером и именем. Брак Дарований, – тихо сказал он себе под нос.
Он снова прервался, потом собрался и продолжил.
– Больше я для тебя ничего сделать не могу, – честно сказал он. – Где ты гуляешь, с кем спишь – дело твое, но предложений будет порядочно, если будешь содержать себя в чистоте и останешься в моей труппе. Но если увижу, что ты строишь глазки моему парню, если он юбки твоей коснется, запомни: вышвырну тебя из фургона, где бы мы ни были, прямо посреди дороги. Что бы с тобой ни сталось. И назад не оглянусь. И парнишка мой, Джек, тоже не оглянется. Он-то знает, где ему хлеб маслом мажут, он с тобой, может, пару раз и повозится, но жениться – не женится. Ни в жизнь.
Дэнди моргнула.
– Поняла? – подвел итог Роберт.
Дэнди покосилась на Джека, ожидая, не вступится ли он за нее. Он тщательно покрывал свой сапог мелом. Согнулся в три погибели над работой. Словно оглох. Я посмотрела на его темный затылок и поняла, что Джек боится отца. И что его отец не соврал, сказав, что Джек против него никогда не пойдет. Ни в жизнь.
– А Меридон? – обиженно сказала Дэнди. – Ей вы не говорите, чтобы держалась подальше от вашего драгоценного сыночка.
Роберт мельком взглянул на меня и улыбнулся.
– Она – не начинающая шлюха, – сказал он. – Все, чего Меридон надо от Джека и от меня, это позволения ездить на наших лошадях.
Я кивнула. Тут он не соврал.
– Ты меня поняла? – снова спросил Роберт. – Я бы не взял тебя в фургон, знай, что вы тут с Джеком разведете апрель да май. Но я все еще могу тебя высадить, и ты еще сможешь отыскать своего па. Он далеко не уехал – это невозможно на той старой кляче, что тащит его фургон! Если заришься на Джека, лучше иди. Я этого не потерплю. А без моего позволения ничего не случится.
Дэнди снова взглянула на затылок Джека. Джек как раз принялся за второй сапог. Первый был уже ослепительно-белым. Думаю, он никогда прежде так над ним не трудился.
– Ладно, – сказала она. – Оставьте своего драгоценного сыночка себе. Не больно-то он мне нужен. В мире полно других парней.
Роберт широко ей улыбнулся: ему нравилось, когда все складывалось, как он хотел.
– Умница! – сказал он с одобрением. – Теперь можем с удовольствием жить все вместе. Считай, ты дала мне слово, и больше я с тобой на этот счет не заговорю. И скажу тебе вот еще что, красотка. Если будешь с виду такая же, когда вырастешь, никто не угадает, как высоко ты сможешь взлететь. Не трать себя попусту, девочка. С таким личиком можешь и за помещика замуж выйти!
