Зардевшись от комплимента еще больше, Манди присела на травку и, отщипнув стебелек, сказала:
— Но я разыскала вас не только из-за плаща.
— Вот как? — Он аккуратно пристроил рожок, чтобы не пролились чернила, отер кусочком полотна перо и повернулся к ней.
Она рассказала, что отцу предложили после Праздника Урожая поступить на службу к Бертрану де Лаву и что есть возможность и для них с Харви.
— Ваш отец знает его?
— Не думаю… Папа никогда раньше не упоминая это имя. А почему вы спрашиваете?
Александр пожал плечами.
— Обычно на службу приглашают людей из семейств, с которыми связаны родственными или хотя бы вассальными узами. Да и то требуют рекомендаций…
Манди неодобрительно нахмурилась.
— Но и ничего плохого о бароне не говорят. Дареному коню в зубы не смотрят.
— Но это может быть и вербовка дружины для мятежа, — парировал Александр, но покосился на Манди и сказал мягче: — Но если это настоящее предложение, то новость превосходна. Стол и кров на всю зиму!
Манди помолчала некоторое время, никак не в силах решить, что лучше: остаться здесь или уйти с тенью обиды на челе. Победило первое: ведь в узорчатой тени ив у реки так приятно и так не хочется возвращаться под раскаленную сень душного шатра.
— Что вы пишете? — спросила она, меняя тему разговора, и почесала голову сквозь плат.
— Так, ничего особенного, завещание одного рыцаря. — Он кивнул. — Вы можете снять это, если хотите. Я никому не скажу.
Манди колебалась: конечно, она хотела сбросить ненавистный плат, освободиться от жаркой тяжести, вызывающей зуд. С точки зрения здравого смысла глупо закутываться в такую погоду, но с точки зрения морали все обстоит иначе…
— Никто же не увидит, — улыбнулся Александр, — а то лицо раскраснелось, как вареная лососина.
Эти слова оказались решающей каплей. Манди вовсе не хотела напоминать собой вареную лососину и немедленно сдернула надоевший плат с головы. Длинные бронзово-каштановые волосы растеклись по плечам, один завиток лег на влажный лоб.
— Вот так намного лучше, — усмехнулся Александр.
Манди помяла в руках плат, затем перевела взгляд на плавно текущие мутные воды и сказала негромко:
— Когда, я вас разыскивала, то встретила компанию… Прекрасную компанию, приехавшую посмотреть турнир… Там была дама в платье из дивного щелка, такого тонкого, что просвечивал, а вуаль была еще тоньше, будто сделана из крыльев мотыльков… И она посмотрела прямо на меня, сверху вниз, и я чувствовала себя замарашкой, серым воробушком…
