Она ойкнула и отшатнулась. Затем взглянула на стол и немного подошла к нему.
— Его нет, — прошептала она. — Неужели это им?
— О чем вы?
— О ноже для разрезания бумаг.
— О каком ноже?
— Здесь, на столе, у мистера Брауна всегда лежал нож. Он вскрывал им конверты и пакеты, когда приходила почта.
— И как он выглядел, этот нож?
— Такой маленький и очень острый. Ручка отделана бриллиантами. Я думаю, старинной венецианской или флорентийской работы — что-то итальянское, словом. Может, он лежит в ящике стола?
— Его там нет, мисс Норрис. Спасибо вам большое, вы очень нам помогли.
— Велье! — сказал инспектор, когда девушка вышла, — спросите-ка миссис Браун, не вспомнит ли она что-нибудь об этом ножике для бумаг. Я имею в виду, не видела ли она его сегодня днем, когда тут все были в сборе. А потом позвоните в управление. Пусть объявят общий розыск мисс Никки Портер.
— Папа! — Эллери, глядевший в окно, повернулся к инспектору, едва сержант вышел.
— Посмотри-ка!
Инспектор подошел к окну и встал рядом с сыном.
Метрах в двухстах от дома, у самой опушки леса, старый Амос усердно копал глубокую яму. Он уже был виден из нее только по пояс, но энергично продолжал свое занятие.
— Что там делает этот субъект? — удивленно спросил инспектор.
— Пойдем поглядим, — предложил Эллери.
— Давай сходим.
— Привет! Как вас зовут? — спросил инспектор, когда они остановились рядом с ямой.
Старик в лохмотьях даже не удостоил их взглядом. Одна лопата за другой вылетали из ямы, и куча земли рядом с ней постепенно росла. С плеча старика, громко захлопав крыльями, взлетел ворон, сел на клен по соседству и закаркал.
— Амос, — ответил, наконец, старик.
— Вы здесь работаете? — продолжал расспросы инспектор.
— Без труда не вытянешь и рыбки из пруда, — пробормотал Амос, не прекращая своего занятия.
— Карр, карр, — раздалось у них над головами.
— Это что, ваша живность?
— Джозеф — мой друг, мой единственный друг. Джозефом его звать.
Ком земли упал на ботинок Эллери. Из глины блеснуло что-то желтое. Он нагнулся и поднял осколок фарфоровой вазы.
— Вам известно, что мистер Браун мертв? — спросил инспектор.
— Все приходит и уходит, приходит и уходит, — монотонно пробубнил Амос.
Эллери отбросил осколок к стволу клена.
— Зачем вам, собственно, такая глубокая яма? — спросил он.
— Это будет могила.
Для кого же?
— Земля — моя мать.
Инспектор Квин подал Эллери знак возвращаться. На обратном пути он сказал:
— Старик немного не в себе, но я думаю, что не настолько сумасшедший, как представляется. Надо будет поглядывать за ним.
