. А эти ведьмы — часть видения. Они утащили его на ужасной тележке, к которой привязаны головы и руки. Я думала, что они собираются разрезать его, но, как оказалось, они его друзья. И они сожгли его тело на погребальном огне. Но, конечно, не его душу. Он ушла через собственный пустой путь и я могу позвать ее назад. Но потом... потом появилась другая женщина. Он вылетела из леса, вся намазанная глиной... и громко закричала. И обскакала вокруг пламени. Она была вся не своя, и она, наверно, его любимая... а кто тогда я? Он же не может любить сразу двух. Это было бы неправильно. Я так напряженно думала об этом, что пустой путь ускользнул прочь. И дуб опять стал деревом. Но я чувствую, что однажды должна буду спеть для него, дать ему знать о своей любви, но сейчас я еще недостаточно взрослая и не могу пойти за ним. В любом случае мой брат Гарри ушел в лес, и я обещала найти и его тоже. Но я же не могу искать их обоих, и я не знаю куда повернуть...
Она вытерла слезы, глубоко вздохнула и посмотрела на мистера Уильямса, который молча сидел с пустым, ничего не выражавшим лицом. Зато фермеры вокруг потрясенно глядели на нее.
Наконец, едва приподняв брови, мистер Уильямс выдохнул и очень тихо сказал:
— Да, это объясняет все.
Из толпы донесся хор голосов. Теневой Огонь вбежал на центральную лужайку и подбежал к дубу, где все еще горел первый факел, который держал в руке Теневой Боярышник. Два танцора подняли факелы над головами и ударили ими друг о друга. Тусклое пламя на мгновение ожило, обновление завершилось.
Наконец крики и аплодисменты закончились. Мистер Уильямс подмигнул Таллис, успевшей восстановить самообладание, хлопнул руками по коленям и сказал:
— Да, отлично. Теперь нам дьявол не страшен, по меньшей мере еще на один год.
Таллис улыбнулась, несколько стариков хихикнуло, но Джадд Поттенфер только пожал плечами.
— Береженого бог бережет, — сказал он, и Таллис заметила, что мистер Уильямс внезапно почтительно наклонил голову, обдумывая это простое утверждение.
— И лучшее еще впереди, — продолжил кислолицый мистер Поттенфер. — Сейчас будет Теневой Танец. Мы танцевали его еще до того, как назвали город.
Таллис недоуменно уставилась на него. Это не могло быть правдой.
— Но Теневой — самое старое имя города, — возразила она. — Ничто не может быть старше Теневого.
Поттенфер, не глядя на нее, сказал:
— Это самый старый танец в округе. Он старше, чем Люди Трактли. Старше всего.
— Тогда он старше самой истории, — прошептала Таллис, глядя на белую полоску только что побритой кожи, выглядывающую из-под темной фуражки фермера.
