Он сидел у камина в своем кабинете, не сводя глаз с кресла напротив. Пустого кресла. И слышал, как она спрашивает: что с ним случилось – несчастный случай или так было от рождения? Но он не мог вернуть ее назад и сказать ей правду, прекратить обман, который он неизвестно зачем затеял. Да и сказал бы он правду, если бы даже она сейчас сидела тут, напротив него?
Работать в этом кабинете он больше не мог. Приходилось брать книги и тащить их наверх. Наверное, не стоило ему приводить ее в дом – теперь она поселилась здесь точно призрак.
К спиртному он не испытывал пристрастия, ну разве выпивал бокал-другой в гостях или когда принимал гостей у себя. Он не помнил, чтобы когда-то напивался допьяна. Но в одну из бессонных ночей, глядя на пустое кресло напротив, он опустошил графин с бренди, с каждым глотком все больше терзаясь жалостью к самому себе.
Красавица и чудовище! Единственная надежда для него получить хоть какой-то шанс – это открыться, назвать свое собственное имя. Может быть, тогда она почувствует к нему больший интерес, который выйдет за рамки дружбы. Но тогда он унизит и ее, и себя, стараясь привлечь ее своим положением.
Красавица и чудовище! Она красивее всех женщин, которых он когда-либо встречал, о которых мечтал. Красивы не только ее лицо, фигура – все в ней красиво, она словно светится солнечным светом. Она добра, умна и весела. Маркиз хотел встать с кресла, чтобы отправиться в постель, но вдруг оказался на четвереньках и комната бешено закружилась вокруг него. Однако это еще было не самое худшее. Каким-то образом он сумел позвать камердинера, и тот, совершенно потрясенный, помог ему подняться по лестнице, раздел его и уложил в постель. Вот тут-то все и началось: несчастному страдальцу показалось, что он взлетает ввысь, и он отчаянно вцепился в края матраса обеими руками, даже правой. И уж вовсе опозорился, не успев добраться до туалетной комнаты, – его буквально вывернуло наизнанку.
К вечеру следующего дня он принял решение. Обычно в разгар сезона он старался держаться подальше от Лондона. Этот год, решил он, будет исключением – он поедет в Лондон. Он должен увидеть ее, даже если она и не обратит на него внимания. Как это он раньше не додумался? «Пусть я буду мучиться и дальше, – думал маркиз, – но ведь не больше, чем сейчас». Сезон вот-вот начнется, значит, она уехала в Лондон на целый месяц.
Да, теперь его жизнь примет другой оборот, и пусть будет так, думал маркиз. Даже если окажется – а скорее всего так и случится, – что эта поездка принесет ему еще большие страдания.
