– Стоит ли наводить панику из-за одного наркомана?!
– Я очень вас прошу отнестись серьезно к моей просьбе. В парке на вас напал не обычный злоумышленник, – Антон протестующе поднял ладонь. – Больше я ничего говорить не буду. Закончим на этом. Держите трубку. В армии служили?
– Младший сержант запаса! – не без самодовольства объявил Травкин. Ему нравилось вспоминать армейскую службу, и прихвастнуть, что в московский университет он поступил уже двадцатилетним молодым мужчиной.
– Вот и славно. А я – майор. Это – приказ, если угодно!
Травкин взял маленький аппарат, рассеянно сунул его в карман брюк, вышел из машины, и медленно зашагал к дверям института, чувствуя затылком цепкий взгляд нового товарища. Видимо похожие эмоции испытывали приговоренные, когда их вели на эшафот, а в спину были нацелены мертвые дула винтовок. Просто так из Москвы майора не пришлют! Не говоря уж о Хорькове… Дверь распахнулась.
– Нет им покоя ни днем, ни ночью… – ворчливо буркнул вахтер.
– Доброе утро, Петр Иваныч! – рассеянно кивнул ученый, погруженный в свои невеселые мысли.
– Кому доброе, а кому и не очень! – отрезал старик.
– Что-нибудь случилось?
– А будто вы не знаете? Увольняют меня!
– Что значит «увольняют»?! Кто увольняет? И за что?!
Петр Иванович работал вахтером и ночным сторожем по совместительству с незапамятных времен. Старейший работник института.
– Говорят, теперь здесь будет вооруженная охрана. Круглосуточно! Кому нужен ворчливый одинокий дед? – он украдкой вытер слезящиеся глаза, и сгорбившись, побрел по длинному коридору. Травкин с тяжелым сердцем глядел вслед человеку. Вооруженная охрана… Он провел ладонью по густым волосам, и зашагал по лестнице. В следующую минуту мужчина забыл и про вахтера и про смешную рацию с кнопкой. Говорят, великие ученые эгоистичны как дети и кошки. Они думают только о себе. В лаборатории уже хозяйничала хорошенькая Люда.
– Доброе утро, Алексей Семенович! – у девушки была обворожительная улыбка, и милые ямочки на щеках. Все мужское население института млело глядя на стройную фигурку, обтянутую белоснежным халатиком. Не был исключением и кандидат наук Травкин, но изо всех сил это скрывал. Вопреки устоявшемуся стереотипу, Людочка была не только красива, но и умна. Она отлично понимала, что нравится этому черноволосому атлету, но не форсировала события, хотя временами кокетничала грамотно, слов нет.
– Привет, Люда! – бросил он походя, и склонился над микроскопом. И тотчас гений забыл милую Люду, которая невзначай прильнула рядом, коснувшись изящным бедром. Он не чуял запаха ее тонких духов, и касания трогательного завитка волос на своей шее. Ученый видел только множащиеся споры «красного жука», и остальной мир перестал для него существовать…
